Совсем недавно он расстался с Юлей, с которой встречался целых три года, а потом еще и жили вместе почти целый год. Он не знал и не понял, что произошло. Еще вчера чувства были сильными и яркими и вдруг их как выключили… Он честно ждал. Целый месяц. И делал вид, что ничего не случилось. Но Юля была слишком чувствительна.
– Давай поживем отдельно – вдруг предложила она.
– Зачем? Почему?– он задавал ей вопросы, понимая, что она права. Но ведь предложил не он…
– Просто. Просто поживем отдельно. Ты же сам этого хочешь, Макс.
Макс не ответил. Врать не умел. Поэтому собрал вещи и ушел. И сейчас, глядя на дружную семью обезьян, он горестно рассуждал, почему все хорошее, когда-то заканчивается. Замечание Мары вернуло его к действительности. Он повернулся в сторону реки.
В это время подул ветер и очень явно почувствовался запах горелого человеческого мяса, приторно сладкий запах смерти…
У Ланы вдруг закружилась голова и перед глазами все поплыло. Она начала плавно оседать на землю.
– Ася, Ася!– Митя стоял рядом с Ланой. Он чувствовал, что ей плохо, но почти ничего не видел и помочь ей ничем не мог – Ася! Воды! Нужно воды!
Рядом с Ланой первой оказалась Вера. Она быстро подхватила ее под руки и усадила прямо на каменную тропинку. Потом достала из рюкзака бутылку с водой и через несколько минут Лана была в полном порядке.
– Ее тоже в автобус нужно отвести – сказала Вера – нежная девочка, городская. Очень впечатлительная. Ей уже хватило на сегодня сильных эмоций.
– Да, и я с ней пойду.– Митя передвинулся поближе к Лане – Проведешь меня?– спросил он, обращаясь к ней.
– И я пойду тоже – Макс почувствовал, что очень устал созерцать этот праздничный танец смерти.
– И я пойду. У меня тоже голова закружилась – Тата присоединилась к уходящим.
– А мы куда поедем после Пашупатинтха?– спросила Вера, не обращаясь ни к кому конкретно.
– На площадь Дурбар, а потом в Боднатх. Это самая большая ступа Непала -ответил Бхола на правах хозяина.
– Хорошо. Тогда я тоже пойду в автобус. Предупрежу ребят о дальнейших планах.
– Иди, иди. Мы скоро – ответила Мара, продолжая смотреть, как на другой стороне реки складывали новый костер, и почти совсем догорел старый.
Родственники умершего уже ушли. Последние языки пламени превращали в пепел все, что еще вчера было человеческой жизнью: плоть, чувства, мысли, цели и желания…память и боль…радость и мечту… Все превращалось в пепел, возвращалось в нулевую точку отсчета…
Ася тоже продолжала стоять молча. Она, как завороженная смотрела прямо перед собой и испытывала одновременно целый спектр чувств и переживаний: во-первых, страх и одиночество, которое перекрывалось удивительным чувством освобождения и незнакомой, неведомой доселе радости. Во-вторых, брезгливость и отвращение перемешивалось с каким-то невероятно сильным любопытством и очарованием, присущим только смерти.