Над шашлыками для прибывшей группы туристов колдуют двое: старый, сухой, но крепкого сложения дед лет семидесяти, и юродивый. Юродивый больше мешает деду, чем помогает, однако, выполняет несложные подсобные работы: приносит в ведре откуда-то угли для костра, переворачивает мясо на шампурах, а больше всего глядит своими выпуклыми круглыми глазами по сторонам, да вытягивает неестественно шею, как будто ей что-то мешает за воротником.
То с одного стола, то с другого, деда и юродивого угощают выпивкой: кто-то нальёт сто грамм сухого вина, кто-то напитка покрепче. И тот и другой с удовольствием принимают подношения. А когда дед занят приготовлением шашлыков, юродивый перехватывает его порцию, на что дед по простоте душевной не обижается. Он давно привык довольствоваться тем немногим, что ему посылает для счастья жизнь.
А жизнь у старика, в общем-то, была не плохая. Во времена его молодости колыба, какой её сегодня видят туристы, была совсем не такая. Тогда это был всего лишь приют, крыша над головой, да маленькая железная печурка в углу, возле которой можно было обогреться, посушить промокшую одежду да вскипятить чайник. В то время старик пас стада овец в окрестных горах, и, нередко, промокший и уставший, останавливался на ночь в хижине. А наутро гнал овец на другое пастбище.
Жена его с тремя детьми жили в селе. Шли годы, жена у пастуха умерла, дети выросли и теперь были где-то далеко в городе: два сына работали на заводе, дочка учительствовала. Звали дети и старика в город, да не согласился он ехать. Слишком дороги были ему родные места, где прошла вся его жизнь. Другой жизни, да ещё на старости лет, он не хотел. Потому и остался жить в горах. Как говорится: где родился – там и пригодился.
Со временем всё больше туристов стало приезжать в те места, где жил старик. Вот и решили они с юродивым, когда тот был помоложе и обладал недюжинной силой, приспособить утлую хижину под своеобразную гостиницу. Нарубили они деревьев, сделали столы, скамьи с резными спинками. Устроили место для жарки шашлыков, и дело пошло. Так же, как и прежде, останавливались здесь охотники и пастухи, а чаще всего наведывались сюда туристы. Иногда это было только несколько человек, но особенно старик радовался, когда туристы прибывали целыми группами.
Спал старик и его помощник каждый в своей комнатке по обеим сторонам от входа, за красивыми резными дверями. Старик, конечно, скучал по детям да внукам. Изредка приезжали они к нему, но быстро уезжали – отвыкли от жизни в глуши. Каждый раз, жалея деда, зазывали его жить в городе, в квартире. И опять он отказывался.