– Я заработаю тебе на новый, не расстраивайся.
– Кто такой Крауч? Он говорил про какого-то Крауча, – вдруг поинтересовалась я. Мама на несколько секунд оцепенела, а затем уклончиво ответила:
– Не обращай внимания. Это всего лишь пьяные бредни. Тебе не за чем переживать. Ничего, моя девочка, скоро вернёшься в Хогвартс.
После этого мама ушла в мою комнату наводить порядок. Стрелка за это время успела уже улететь. Я сидела за столом и перечитывала письмо Фреда и Джорджа. Я безумно соскучилась по ним, по им проказам. Без близнецов жизнь снова окрасилась в мрачные цвета, а с ними внутри меня бушуют фейерверки.
– Эффи, – донеслось до меня из моей комнаты. Позже и сама мама появилась на кухне. Она была вся бледная от ужаса, словно всю радость из неё высосали. Она медленно села за стол и уставилась куда-то отрешённо в одну точку.
– Ты в порядке, мам? – спросила я, положив в сторону письмо от близнецов. Я встала и взялась за уборку стола. Стрелка разбросала всю картошку своей пернатой тушкой.
Мама попыталась повернуться ко мне. Единственное, что она смогла выдавить из себя это то, что папа всё это время лежит мёртвым в моей комнате.
Глава 7
2008 год.
Как и обещала профессор Макгонагалл, зеркало Еиналеж забрали из моего кабинета и спрятали в совершенно другое место. Первую неделю мне ещё как-то давалось обойтись без него. И всё же моё желание увидеть дорогого Фреда становилось всё сильнее и сильнее. Меня словно ломало.
Каждый раз студенты предлагают мне обратиться к мадам Помфри. Неужели настолько видно, как мне плохо?
– Профессор Йорк, на вас лица нет.
– Профессор Йорк, Вы сегодня бледная.
– Профессор Йорк, давайте мы Вас отведём в больничное крыло?
– Профессор Йорк, отдохните, мы сами будем изучать материал.
Я отмахивалась и продолжала дальше вести уроки, при этом понимая, что ещё чуть-чуть, и я съеду с катушек.
Пока пятикурскники Гриффиндора и Когтеврана писали конспекты, я бесцельно листала один из учебников Златопуста Локонса. Это была книга “Каникулы с каргой”. На обложке красовался сам Златопуст, ещё не лишившийся здравого рассудка, и белоснежно улыбался окружению ведьм. Я бы, конечно, хотела узнать, как этот хвастунишка себя поживает, однако это не имело бы смысла. Этот белокурый меня не вспомнит. И то к счастью.
1992 год.
– Серьёзно? Вот этот самовлюблённый павлин будет преподавать защиту от тёмных искусств? – начала возникать я, указывая пальцем на Златопуста. Джордж пожал плечами, доедая свой ростбиф. Златопуст сидел за преподавательским столом рядом с профессором Снейпом. Два учителя вызывали каламбурный диссонанс: один весь мрачный, весь в чёрном, в то время как другой словно сиял и пестрил красками своих одежд.
– Держу пари, он такой же сквиб, как Филч, – усмехнулся Фред.
– Он закончил факультет Когтевран, – заступившись, влезла в наш тандем Гермиона, – Все студенты Когтеврана обладают блестящим умом.
– Это явно не про Локонса, –