Вьетнамская жар-птица. Юлия Монакова

смертным: и дорогой конструктор, из которого можно было построить что угодно – от средневековых замков до гоночных автомобилей; и роскошные кукольные домики в несколько этажей; и самых настоящих Барби, о которых в СССР в ту пору ещё никто не слыхивал. Пределом мечтаний советских девочек были, как правило, гэдээровские резиновые куклы, а не отечественные пластмассовые, а также бесполые пупсики с подвижными ручками и ножками. А ещё среди Вериных сверстниц было принято играть с куколками, вырезанными из бумаги, – им можно было менять наряды на свой вкус, от простых платьев до изысканных бальных. Но никто из девчонок даже в самых смелых фантазиях вообразить себе не мог такое чудо, как Барби. Кукла – не младенец, но самая настоящая женщина, красивая американка с богатейшим гардеробом, домом, мебелью и даже женихом!

      Когда старшая сестра по утрам отправлялась в школу, Верочка оставалась дома. На семейном совете (в котором, впрочем, не был особо заинтересован никто, кроме бабушки) порешили, что нет смысла отдавать девочку в детский сад на каких-то полгода – всё равно осенью в первый класс. Так что по будням, с восьми утра до полудня, детская комната поступала в полное распоряжение Веры. Впрочем, полностью преступить запретную черту она так и не смогла, но иногда позволяла себе просто брать Динины игрушки в руки и внимательно их рассматривать, любоваться с благоговейным почтением.

      Однажды Верочка осталась в квартире совершенно одна: сестра ушла в школу, отец с мачехой – на работу, а бабушка отправилась на рынок («делать базар», как сказала бы одесситка Танька). Девочка решила попробовать устроить кукольное чаепитие, угостив Барби воображаемым чаем. Увлёкшись игрой, забывшись и расслабившись, Вера ненароком смахнула с игрушечного подноса крошечную тарелочку из изысканного сервиза и тут же нечаянно наступила на неё. Тарелка жалобно хрустнула и сломалась. Верочка пришла в такой шок, что даже не сообразила, как замести следы преступления. Дина, без сомнения, сразу же заметит отсутствие тарелочки – что же будет, ой, страшно даже представить!..

      Она сжимала в кулачке малюсенькие осколки растоптанной тарелки и дрожала от ужаса и стыда. Было стыдно даже не столько за испорченную вещь сестры, сколько за то, что она нарушила своё обещание – никогда не притрагиваться к Дининым игрушкам.

      В прихожей послышался звук поворачиваемого в замке ключа, и Вера даже подскочила от неожиданности. Кто это, бабушка? Но почему так рано? Или у Дины отменили уроки? Со страхом она ждала, когда явившийся как-то обозначит своё присутствие, и, по-прежнему не делая попыток скрыть обломки тарелочки, даже зажмурилась от страха.

      Это был отец. Вера услышала, как он кашлянул. Что ж, это хотя бы ненадолго оттягивало момент неминуемой расплаты. Однако девочка и подумать не могла, что папа вдруг решит заглянуть в комнату. Обычно он практически не разговаривал с Верой, ограничиваясь лишь общими фразами, без которых нельзя обойтись людям, проживающим в одном доме.

      – Привет, – поздоровался он с дочерью. – Чем занимаешься?

      У