– Вы никогда ее не получите, будьте прокляты! Никогда!
И в тот момент я приняла решение. Эта малышка – моя. Она вышла из моего собственного тела, и никто не мог отнять ее у меня. Я не могла позволить, чтобы ее сожрал какой-нибудь мерзопакостный зверь. И я вернула ее себе.
Жители дальней деревни слышали мои вопли все последние три дня и три ночи. С юга, севера, востока и запада – они пришли со всех концов реки, привлеченные звуком криков, и нашли меня. И хотя они остановились в отдалении и оттуда наблюдали за мной, я видела: они прекрасно понимали, чем я была занята. Об этом было легко судить по их искаженным ужасом лицам, полным жалости и отвращения ко мне.
Увидев их, я спросила, не видели ли они моего мужчину; моего мужчину, который наказал мне ждать его на этом каменистом берегу реки.
– Вы не видели его?
Никто из них не ответил на мой вопрос; вместо того они кривились, с трудом сдерживая тошноту. Они стояли, оцепенев. И вдруг кто-то крикнул:
– Да ты пхи поп![44]
За ним заорал другой.
– Ах ты чертова извращенка! Как можешь ты поедать собственного младенца?
Все они принялись меня проклинать; они желали мне сгореть в аду, обратиться в камень. Но их проклятья не остановили меня, и я продолжала делать то, что задумала: возвращать свою плоть и кровь обратно в свое тело. Постепенно жители деревни разошлись, не в силах больше выносить это тошнотворное зрелище.
С тех самых пор по всей округе расползлись слухи о женщине, которая ждала возвращения своего мужа и которая съела свое дитя, чтобы оно не досталось стервятникам. Эта история разлетелась далеко по разным уголкам страны, впечаталась в память и воображение местных жителей. Впоследствии это место стали называть Кэнг Кхой, или «островок ожидания», а легенду обо мне рассказывают и по сей день.
Эти отдаленные, некогда никому не известные земли с тех пор обрели названия, как и бескрайние вечнозеленые джунгли. Потом и различные тамбоны и мубаны последовали их примеру. Я расскажу вам, как все они получили свои имена.
Когда я вернула плоть, кровь и кожу моей малышки обратно в свое тело, от нее остались лишь кости, которые я не смогла проглотить. И вот я оторвала то, что некогда было ее маленькой рукой, и со всей силы швырнула прочь. Рука полетела к югу, в место, которое раньше называлось Старым ампхё, или ампхё Као. Она с громким стуком ударилась о сахарную пальму и приземлилась в поле. И потом люди стали называть это место тамбоном Кхон Кванг, или тамбоном летающей руки, а затем, еще позже, тамбоном Тан Диеу, или «Одинокая сахарная пальма».
Потом я отделила вторую кость руки и тоже закинула ее в южном направлении. Она упала в ручей, на который частенько ходили тамошние жители. Едва это произошло, весь ручей тотчас высох, словно под действием магии. И с тех пор местные жители