Вы только подумайте об отпечатке на горе Паттхави! Его заново обнаружили в 1994 году, и датировали открытие именно этим годом. Но если вы потрудитесь внимательно изучить анналы, то обнаружите, что этот отпечаток существовал задолго до того, как о нем написали. Нет ничего страшного в том, чтобы не знать происхождение вещей: для этого есть научные изыскания. Но что, если вы начинаете переделывать, перенимать эту или другую историю, творя новый миф только лишь из-за своего невежества? Вот от чего у меня голова раскалывается. Если хотите узнать, каково это, пойдите и попросите родителей рассказать вам две легенды, связанные с этими двумя отпечатками ноги. А вы знали, что обе основаны на одной и той же легенде? Легенда гласит, что Будда странствовал в горах и оставил там свой след – единственный след, запомните! – и тогда что? Тогда в рассказе возникает таинственный пробел, за которым следует открытие, сделанное охотником Буном и королем Сонгтхамом, а затем и еще один пробел перед финалом, в котором рассказывается, что был выстроен мондоп с целью обезопасить отпечаток ноги, который затем охранялся каждым монархом, приходившим с тех пор к власти.
Вот я вам все это рассказываю, а вопрос остается один: о каком отпечатке ноги идет речь в анналах? О каком именно отпечатке ноги сложилась легенда?
Для удобства эти лакуны, которыми пестрит история об отпечатке ноги Будды, закамуфлированы единой легендой, единой версией истории. Но видите, как четкие грани исторических сюжетов повсеместно превращаются в пунктирные линии? Мне нравится представлять себе, как Кала вонзает свои жуткие клыки в края и складки времени, точно таракан, жующий кусок ткани.
У вас спутанное ощущение истории и времени. Ваши воспоминания привязаны ко времени, как и ваши жизни, которые – если вы верите тому, что я вам сейчас рассказала, – будут оборваны и укорочены; будучи людьми, вы способны лишь прожить не более сотни лет. И я вижу, как продолжительность человеческой жизни все укорачивается и укорачивается; каких-то две или три тысячи лет тому назад она была вдвое или втрое больше.
Моя жизнь – такая же, как у вас, дети мои. В фундаментальном смысле жизни всего: людей, животных, земли, растений – основываются на разных шкалах и циклах, а земля – старейшая из нас. Рожденная из земли и позднее превратившаяся в человеческую, моя жизнь длиннее, чем любая из ваших жизней. Теперь понятно, почему я до сих пор еще жива?
Теперь позвольте мне вернуться к охотнику Буну. Я вновь побывала во многих местах в Сарабури, наблюдая, как меняются и развиваются тамошние общины, выслушивая множество историй, рассказанных мне людьми вроде того архата. Поле долгих раздумий я стала недоумевать, отчего этот Бун, охотник, фигурирующий во многих историях, рассказанных мне разными людьми, имел в точности такое же имя, что и мужчина, с кем я жила (смею ли я допустить возможность, что у него была другая семья? Что он смотрел на меня свысока и видел во мне свою рабыню?). Я долго размышляла над тем, что сказал