– Это ужасно любезно с твоей стороны, дорогой Бонифаций, но я не могу. Сегодня мой прощальный вечер в этом городе, и я обещала поужинать с Эрнесто Бодегой, директором театра, и Евой Боливар, директором городского музея.
– Ну тогда я и их тоже приглашаю, – по-королевски щедро заявил Бонифаций.
– А как же твой экипаж? Бульон? Спиди? Тит? Аристид?
– Они хотят вечером погулять по городу.
Спустя час небольшая семья Бонифация сидела за столиком в шикарном ресторане, на берегу величественной реки Амазонки. На ужин они заказали рыбу в кокосовом молоке с ананасами. Ева Боливар рассказывала о том, как буквально этим утром её музей приобрёл уникальную золотую статуэтку. Редкую и немного опасную.
– Это воин или охотник? – спросила Лу.
– Ни то и ни другое, – ответила Ева Боливар. – Это Катакрак, бог грома и молний, один из богов Чёрной реки. Местные жители его боятся, потому что утверждают, что он и в самом деле способен вызывать гром и молнию.
– Румпель меня забери! – воскликнул Бонифаций, изображая беспокойство. – И вы в это верите?
– Я? – воскликнула Ева. – Что вы, дорогой Бонифаций, ну конечно же нет!
– Кто знает… – произнесла Памела, задумавшись. – Старинные легенды часто таят в себе нечто большее, чем выдумки…
– Как вы правы, дорогая Памела! – воскликнул Эрнесто Бодега, страстно хватая певицу за руку. – Вселенная полна невидимых сил. Я, например, верю в чудеса.
– Правда? – удивилась Памела.
– К тому же вы сами способны творить чудеса!
– Я? Чудеса?
– Конечно. Люди преодолевают сотни километров, чтобы только услышать ваш голос. Здесь у нас вы больше, чем просто знаменитая оперная певица, – вы богиня. Согласитесь, пожалуйста, остаться ещё на несколько спектаклей, умоляю! Буквально каких-нибудь десять вечеров, не больше.
Эрнесто Бодега произнёс эту просьбу таким странным голосом, что Лу и Анастасия захихикали. Памела бросила на них недовольный взгляд.
– Слушай, Памела, я ведь совсем забыл, – сказал вдруг Бонифаций. – Я привёз тебе подарок в честь сотого спектакля «Невесты и гондольера». С юбилеем, Памела!
– О! Мои любимые духи! Спасибо!
– Поздравляю, мамочка Памела! – крикнула Лу, протягивая свой подарок.
– Ах! Какой красивый рисунок! Спасибо, моя милая, – Памела обняла Лу. – О, а это, ой… Очень мило! Спасибо, Анастасия… – пробормотала она, глядя на колье, которое Анастасия смастерила для неё из ракушек и куриных косточек.
– А вот и угощение, которое я для тебя заказал, – объявил Бонифаций, указывая на официанта, который нёс потрясающий торт с кремом и свечками.
– Задувай, мамочка Памела, задувай! – крикнула Лу, хлопая в ладоши.
Памела набрала в лёгкие побольше воздуха, надула щёки и изо всех сил дунула. И в тот самый момент, когда погасли свечи, – КАТАКРАК! – небо озарилось ослепительной вспышкой молнии и тут же содрогнулось от страшнейшего раската грома. Окна ресторана задрожали, и весь город погрузился во мрак…
Глава 2
Гроза бушевала полночи. А утром яркое солнце прогнало последние потоки ливня. Бонифаций, Памела, Лу и Анастасия воспользовались прекрасной погодой, чтобы сходить в музей. Лу держала Анастасию за руку, а та скакала по лужам. Девочкам не терпелось поскорее увидеть загадочного Катакрака, а Бонифаций лишь посмеивался в усы. Но, едва войдя в музей, они остановились как вкопанные, потрясённые бешеным криком Евы Боливар.
– Большие карибские туканы вам в суп! – вопила она. – Вы все уволены!!
– Как это уволены? – оскорблённо переспросил Бонифаций. – Мы вообще-то только что пришли, бумеранг в подтяжках вам в помощь!
– О, прошу прощения, дорогой Бонифаций! – воскликнула Ева Боливар, даря капитану свою самую очаровательную улыбку. – Я обращалась не к вам, а к этой ораве никчёмных бездельников, вон там, у меня за спиной.
Она бросила убийственный взгляд на смотрителей музея, которые выстроились вдоль стены, будто приговорённые к казни.
– Но что произошло? – спросила Памела.
– Сегодня ночью Катакрака похитили! – ответила Ева Боливар. – Пойдёмте, я покажу вам.
И она повела их за собой, направляясь широкими гневными шагами в один из музейных залов.
– Вот, полюбуйтесь, – сказала она. – Похитители разбили витрину и окно, выходящее на реку.
– Гром и молнии! – воскликнул Бонифаций. – И никто ничего не видел?
Вперёд