Когда-то здесь, на берегу реки Ханган[25], находилась столица государства Пэкче[26], но со временем от города осталась лишь стратегически важная крепость. Место было удобным во всех отношениях, но и прежняя столица Гэгён (современный Кэсон, город на юге КНДР) сама по себе тоже была неплоха. Перенос столицы государства – дело сложное, связанное с большими расходами, а состояние казны на момент воцарения Ли Сонге, как несложно догадаться, оставляло желать лучшего, ведь финансы государства только-только начали приходить в порядок. Но ради спокойствия можно пойти на любые жертвы. В Гэгёне проживало много людей, на которых новый правитель не мог полностью положиться, а Ханян можно было заселить верными и надежными сторонниками. Кроме того, большое значение имели соображения мистического характера – считалось, что духи казненных представителей дома Ван и ванских сановников привязаны к местам их последнего обитания, то есть к королевскому дворцу и другим строениям в Гэгёне. В нововыстроенном Ханяне Ли Сонге и члены его семьи могли жить, не опасаясь мести духов. Если у кого-то из читателей упоминание о духах вызвало улыбку, то учтите, что по данным социологических опросов больше половины жителей современной Республики Корея верят в существование духов, а около двадцати процентов утверждают, что сталкивались с духами в нашей просвещенной реальности. Что тогда говорить о людях, живших шестью веками ранее?
С 1405 года правитель и его сановники окончательно перебрались из Гэгёна в Ханян, который в народе называли словом «соуль»[27]. Прошло время и теперь простонародное название стало официальным – Сеул.
Выбор названия для династии означал ее признание лишь фактически, а для полноценного признания дому Ли было нужно получить от своего сюзерена золотую государственную печать и инвеституру[28]. Однако же минское правительство не торопилось с отправкой печати, требуя от вана выплаты огромной дани. Иногда отношения между вассалом и сюзереном обострялись настолько, что в воздухе начинало пахнуть войной, которую Ли Сонге, в свое время, так хотел избежать, но, к счастью, дело решилось миром – Мин удовлетворилась частичной выплатой дани и в 1401 году Ли Банвон, третий ван Чосона, наконец-то получил вожделенную печать.
Широко распространено неверное мнение по поводу китайского сюзеренитета – якобы он был сугубо номинальным, как и дань, которую приходилось выплачивать Корее, но это не так. Да, бывали моменты, когда дань могла не выплачиваться годами, но иногда она была довольно большой. Например, с 1403 по 1410 года Ли Банвон отправил минскому императору более пятнадцати тысяч лошадей и это при том, что коневодство в Чосоне было развито слабо.
Опорой влияния Ли Сонге стали три отборных столичных корпуса, которые условно можно назвать гвардейскими, усиленные личными вооруженными отрядами сыновей вана. Сохранение