– Извините, Павел Николаевич, должен лично убедиться, что в машине вы.
– Знаю, Андрюша, знаю, – Платов кивком поприветствовал охранника, и машина въехала в ворота усадьбы.
Навстречу выбравшемуся из машины Павлу, широко улыбаясь и поигрывая рельефными мышцами, вышел хозяин поместья. Крепко обнялись.
– Ну, ну, слон. Все рёбра сломаешь.
– Да ты и сам в хорошей форме, – Тоша, не переставая улыбаться, ощупал плечи и бицепсы Павла. – В любой драке постоять за себя сможешь!
– Хватит, мы с тобой своё отодрались. Теперь больше с головой дружить надо.
– Не скажи. В здоровом теле и голова лучше работает. Доказано жизнью, – Тоша приобнял друга за плечи и по шуршащей гравийной дорожке увлёк вглубь парка.
– Я тут пригласил одного нашего товарища помочь разобраться в твоих проблемах. Скажи: а почему ты не приехал, когда они только начались?
– Приберегал на крайний случай.
– По-моему, этот случай уже наступил.
– Пожалуй.
Они подошли к стеклянной беседке, и Тоша жестом пригласил Павла зайти. В интерьере обозначился очень пожилой, сухощавый и седовласый человек. Одет он был в кипенно-белую рубаху апаш, тёмно-синий элегантный шлафрок с атласными стёгаными отворотами и домашние лайковые туфли. Он уютно устроился в кресле-качалке и что-то с увлечением читал. В углу стоял сервированный лёгкими закусками и напитками передвижной бар. А низкий журнальный столик с несколькими удобными креслами вокруг завершали убранство помещения.
– Здравствуйте, Пётр Ливанович, – тепло поздоровался Павел с седовласым стариком. – Вот это сюрприз.
Пётр Ливанович Лордкипанидзе, легендарный человек-фантом, отложил книгу – Павел успел прочесть: Томас Мор, «Остров Утопия» (английское издание), – приветливо помахал рукой и указал Платову на стоящее рядом кресло.
– Здравствуй, Павел, присаживайся. Не так уж были неправы утописты, только островок этот, как оказалось, не для всех. Для избранных. Ну ладно, пофилософствуем мы на досуге. А нынче поговорим о делах насущных.
Старинный род князей Лордкипанидзе был в некотором смысле уникален. В нём были предводители дворянства, камергеры двора Его Величества, министры, революционеры (большевики и эсеры), академики, знаменитые артисты и режиссёры, герои соцтруда и даже премьер-министр.
После того как «ежовщина» выкосила большую часть мужчин славного рода, мать трёхлетнего Пето увезла мальчика на родину в Кутаиси. Там его воспитанием и обучением руководил патриарх рода, дедушка Мераб. А когда после войны одиннадцатилетнего Пето отправляли к родственникам в Тбилиси для дальнейшего образования, старый Мераб позвал внука, перекрестил и тихо произнёс:
– Ты ещё мал и многого не понимаешь. Вот тебе мой наказ: никогда не