В Септуагинте и неканонической иудейской литературе эпохи Второго храма на греческом языке воскресение описывается при помощи глаголов ζάω, ἐγείρω, ἀνίστημι и ἀναβιόω и их различных производных, которые используются с этой целью также в текстах Нового Завета.
Поздняя часть книги Третье-Исайи (V – IV вв. до н.э.) всё ещё отражает традиционную иудейскую эсхатологию, в которой наградой от Яхве является долгая жизнь, заканчивающаяся неизбежной смертью без какого-либо последующего воскресения или посмертного воздаяния: «Ибо вот, я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце. А вы будете веселиться и радоваться вовеки о том, что я творю: ибо вот, я творю Иерусалим веселием и народ его радостью. И буду радоваться о Иерусалиме и веселиться о народе моём; и не услышится в нём более голос плача и голос вопля. Там не будет более малолетнего и старца, который не достигал бы полноты дней своих; ибо юноша будет умирать столетним, но столетний грешник будет проклинаем. И будут строить домы и жить в них, и насаждать виноградники и есть плоды их. Не будут строить, чтобы другой жил, не будут насаждать, чтобы другой ел; ибо дни народа моего будут, как дни дерева, и избранные мои долго будут пользоваться изделием рук своих» (Ис. 65, 17—22).
Первые свидетельства о вере иудеев в бессмертие души, посмертное воздаяние и телесное воскресение относятся к III – II вв. до н.э.
Эсхатология поздних пророческих книг Еврейской Библии
«День Яхве»
Важным понятием иудейской эсхатологии является «день Яхве» (yom yhwh). По всей видимости, первоначально это выражение означало военную победу исповедующих религию Яхве евреев над своими противниками. Однако с определённого времени иудейские пророки стали вкладывать в него также смысл наказания «богом Израилевым» иудеев за их прегрешения. Предположительно самое ранее употребление этого выражения встречается в Книге пророка Амоса: «Горе желающим дня Яхве! для чего вам этот день Яхве? он тьма, а не свет, то же, как если бы кто убежал от льва, и попался бы медведю, или если бы пришёл домой и опёрся рукою о стену, и змея ужалила бы его. Разве день Яхве не тьма (ḥošeḵ), а свет (’or)? он мрак (’ap̄el), и нет сияния (noga) в нём» (Ам. 5, 18—20).
Евреи ждут «дня Яхве» как блага для себя, но на самом деле он будет для них горем: «Не поколеблется ли от этого земля, и не восплачет ли каждый, живущий на ней? Взволнуется вся она, как река, и будет подниматься и опускаться, как река Египетская. И будет в тот день, говорит господь мой Яхве: низведу солнце в полдень и омрачу землю в день света. И обращу праздники ваши в сетование и все песни ваши в плач,