Пат Королеве. Алёна Бессонова

с постройкой усадьбы на любимом месте отдыха горожан – искусственном водоёме, прозванным населением Монаховым прудом. По легенде, ходившей из уст в уста, пруд был вырыт монахами мужского монастыря. Откуда взялся монастырь, и куда потом делся – никто толком объяснить не мог. Даже в краеведческом музее не нашлось ни одного документа подтверждающего подлинность знаменитой легенды. Подполковник Сперанский, уйдя в запас, прибыл на постоянное место жительства в родной город Сартов и решил поселиться на берегу пруда, облюбовав местечко, где пруд примыкает к сосновой роще. Подполковнику удалось доказать местным властям, что здесь когда-то находилась усадьба его прадеда и посему – самовольно снесённое монахами строение, должно быть возвращено законному владельцу. Если не строение, то хотя бы земля, на которой это строение размещалось. Подполковник милостиво согласился не засыпать пруд, но обнёс его высоким забором и с тем успокоился. Народные массы, конечно, возмущались, но запасной офицер был неумолим, а предоставленные им документы безукоризненны.

      – …шеф сказал следующее, – продолжал Михаил Исайчев, – подполковник Сперанский ушёл в запас из части базирующейся на территории бывшей союзной республики. Часть была прикреплена к Научно—исследовательскому институту, и там разрабатывалось и испытывалось ядерное оружие. В Конторе, куда шефа вызывали бо-о-ольшие зелёные генералы, – Исайчев устремил взгляд вверх, указывая место расположения упомянутого учреждения, – приказано первоначально отработать криминальный след. Сперанский отошёл от дел лет десять назад. После армии работал в фирме своей сестры, когда ушёл оттуда больше не работал нигде.

      – Ничего себе, – удивился Роман Васенко, – за это время бывший подполковник мог натворить всё, что угодно.

      – Совершенно верно, – подтвердил Михаил. – На это и делают акцент зелёные генералы, вернее, на это надеются. Не хотят господа военные стряхивать со своих погон навоз. Посему, криминальный след отрабатываем первым, но, если вдруг потянет душком из его служивой жизни, дело у нас заберут. А пока мы будем землю рыть. Причём, рыть в мелкую пыль. Криминалисты что-нибудь откопали? Ты у них был?

      Роман утвердительно кивнул, и, не вставая со стула, вытащил из сейфа листы бумаги со шрифтом, в нескольких местах помеченным красным фломастером. Разложив их на столе, он готов был зачитать заключение экспертов, но Михаил прервал его:

      – По бумагам долго, давай коротко, своими словами! С женой поговорил? Как она? Кто ещё есть в усадьбе из домочадцев? Давай не только экспертизу, но и собственные впечатления, – выстрелил скороговоркой Исайчев.

      Собственные впечатления? Собственное впечатление – это распластанное тело человека с лицом, прикрытым белым напитанным кровью полотенцем, да старые истоптанные тапки. Толстушка криминалист, бесстрастно вытряхивающая из карманов синей атласной пижамы убитого подполковника обертки шоколадных конфет. Рядом с телом кусок хлеба