И качается послушно
Зыбкая доска…
Как все это далеко и ненужно теперь! Так только, грустно немного, жаль себя и еще чего-то, а за всем тем – Бог с ним! И опять повторялись стихи, и опять путались, опять клонило в сон, в дурман, и опять все лезло куда-то вверх, скрипело, отчаянно боролось – и всё лишь затем, чтобы опять неожиданно разрешиться срывом, тяжелым ударом и новым пружинным подъемом, и новым шипением бурлящей, стекающей воды, и пахучим холодом завывающего ветра, и клокочущим ревом захлебывающегося умывальника… Вдруг я совсем очнулся, вдруг всего меня озарило необыкновенно ярким сознанием: да, так вот оно что – я в Черном море, я на чужом пароходе, я зачем-то плыву в Константинополь, России – конец, да и всему, всей моей прежней жизни тоже конец, даже если и случится чудо и мы не погибнем в этой злой и ледяной пучине! Только как же это я не понимал, не понял этого раньше, а лишь где-то в глубине души через силу нес какую-то несказанно тяжкую тоску? И от изумления перед своей прежней слепотой я даже вскочил и сел на койке:
– Конец, конец!
О Горьком
Год тому назад, в первом номере “Коммунистического Интернационала”, выходящем в Москве, Горький воспел хвалу русскому народу и его новым вождям, – Ленину, Троцкому и пр. Он писал:
“Еще вчера мир считал русских мужиков полудикарями, а ныне идут они к победе за III-м Интернационалом, идут пламенно и мужественно – и каждый должен признать планетарное значение тех деяний, кои совершаются русскими честнейшими революционерами: их честное сердце не колеблется, честная мысль чужда соблазну уступок, честная рука не устанет работать…”
Недавно Горький разразился новой хвалой Ленину, которая далеко оставляет за собою вышеприведенную тираду о “планетарных” деяниях в России и об этой, тоже поистине “планетарной”, честности своих соратников.
А вот что “еще вчера”, а именно осенью 1914 г., говорил он в Москве, в Юридическом о<бщест>ве, открыто выражая опасения насчет победы русских над немцами:
“Я боюсь, боюсь, что Россия навалится стомиллионным брюхом на Европу!”
А вот как “еще вчера”, а именно 7-го февраля 1918 г., аттестовал он гг. Лениных и Троцких в своей “Новой Жизни” (снова цитируя буквально; у меня сохранилась вырезка из этого аттестата):
“Перед нами – компания авантюристов, которые ради собственных интересов готовы на самое постыдное предательство родины, революции и пролетариата, именем которого они бесчинствуют на вакантном троне Романовых!”
Думаю, что эту маленькую справку о Лениных и о “брюхе” (мне за нее в стране “планетарных деяний” вырезали бы язык!) стоит прочесть и французам.
“Пресловутая свинья”
Просматриваю “красные газеты”, случайно попавшие в Париж через Гельсингфорс.
О, Бог мой, – помимо всех несметных зверств, убийств, низостей, растления всех основ мало-мальски пристойного и одухотворенного человеческого существования, какая еще бездна ужасающей пошлости, лубочной смехотворности и нестерпимой, адовой скуки