Но верно говорят: между радостью и горем тонкая стена.
Как-то раз пришло к Масария людей втрое больше обычного. Лег он спать еле живой от усталости, но только заснул первым сном, как в ворота так сильно застучали, словно хотели разнести их вдребезги.
– Эй, Масария, отворяй! С дальнего острова привезли на лодке больного. Он чуть дышит. Дай ему выпить целебного вина. Скорей, а не то помрет. Отворяй ворота, живо! Не откроешь подобру-поздорову, вышибем.
Масария встал с постели, протирая заспанные глаза:
– Это что еще! Что за наглость такая! Я даром пою каждого, кто ни попросит, чудесным вином из дворца Повелителя драконов. Могли бы, кажется, быть мне благодарны, а вы ломитесь в мой дом посреди ночи, покоя не даете. Хороша награда за мою доброту! Что я нажил, кроме хлопот и беспокойства?! Из-за этого проклятого кувшина мне и ночью отдыха нет. Да пропади он пропадом!
И только он это вымолвил, как кувшинчик с треском разломился пополам. Обратились его осколки в двух белых лебедей и полетели в сторону моря. С криком бросился Масария за ними в погоню.
Но лебеди, сверкая в лунном свете белыми крыльями, скрылись из виду. В ту же минуту Масария вновь превратился в дряхлого старика. И все люди, кому чудесное вино вернуло молодость, снова стали стариками. А больные, исцеленные вином, сразу умерли.
Вот что случилось в далекую старину.
24. Ури-Химэ и Аманодзяку
В старину, старину, далекую старину жили, не ведаю где, дедушка с бабушкой. Однажды дедушка пошел в горы дрова рубить, а бабушка на реку стирать.
Полощет она платья и видит: плывут по течению две большущие дыни – плюх-плюх-плюх.
Бабушка и говорит:
– Сладкая дыня, плыви ко мне в руки. Горькая дыня, плыви себе дальше.
Одна дыня и подплыла к бабушке. Поймала бабушка дыню и понесла домой. А когда дедушка вернулся из леса, бабушка все ему рассказала. Решили они разрезать дыню и полакомиться. Принесла бабушка кухонный нож и спрашивает:
– Дедушка, как дыню резать, вдоль или поперек?
– Как хочешь, хоть вдоль, хоть поперек, – ответил дедушка.
Стала бабушка резать дыню поперек, и вдруг из нее появилась девочка сияющей красоты.
Обрадовались дедушка с бабушкой:
– Уж раз родилась она из дыни, назовем ее Ури-химэ[58].
Дали они девочке имя Ури-химэ. Лелеяли дедушка с бабушкой девочку, а она росла и все больше хорошела.
Как-то раз говорят ей старики:
– Должны мы ненадолго из дома отлучиться. Смотри, не открывай без нас дверь никому! Вдруг придет Аманодзяку[59]?!
Ушли дедушка с бабушкой.
Осталась Ури-химэ в одиночестве дом сторожить и запела звонким голосом, работая на ткацком стане:
Нет у дедушки трубки,
Нет у бабушки ножниц.
Кинкотан, баттарисё.
Вдруг кто-то постучал в дверь с черного хода.
Перестала