В то утро, 2 сентября я «опрокинул» пару чашек кофе, заглянул в окно, где всходило солнце и потянулся к ноутбуку, чтобы проверить почту. Сплошной спам. Когда, не разбирая начал помечать письма на удаление, случайно заметил письмо, заметил, буквально в долях секунды от удаления. Андрею Дубровскому предлагалось заняться одним пикантным делом по разоблачению злоумышленника, который в Подмосковье терроризирует одно благочестивое семейство. Но был один нюанс: в письме дважды подчеркивалось, что Дубровский – это частный детектив. Может я однофамилец сыщика Дубровского и письмо мне попало по ошибке. А может ответить? Может, улыбнулся шанс? Я перечитывал письмо глазами первоклассника, который ожидал увидеть двойку, но перед ним пятерка. Не передать, какие противоречивые эмоции меня переполняли. С одной стороны, я понимал, что это «не моё», вообще «не моё», но с другой – денежный кризис стучался в двери. Искушение пересилило, и я набрал указанный номер.
Абонент, назвавшийся «другом семьи», не без доли смущения поведал мне историю детских карточек, которые злоумышленник оставляет после своих проделок.
Мне предлагалось за внушительный гонорар заняться столь деликатным делом. Приехать и на месте разобраться со злодеем. Поскольку правоохранительные органы оказались бессильны, спасать этих людей больше некому. Правда «друг семьи» сетовал, что дочери называют уважаемого отца «папашей», и его, друга семьи, это обстоятельство удручает.
Но кто я? Выучился в МГУ на филолога. Отработал на разных шабашках. В «преподы» попал за счет друга. В «продажники» – за счет подруги. Везде карт-бланш, теперь в «сыскари», и здесь похоже за счет недоразумения. Человек мне незнакомый, как он именует себя «друг семьи», верит в меня и надеется. Правда, летом повезло, убийцу вычислил. Повезет ли осенью? Или «не все коту масленица»? Поговорка работает, да ещё как…
Возможно, друг семьи узнал, что я раскрыл маньяка и указал на это отцу семейства. Папаша, похоже был готов на все или почти все.
Я письмо закрыл, потом открыл, пометил как важное и снова закрыл. На что я «подписываюсь»? На риск провала и разоблачения, но выхода нет, в кармане медный грош и парочка увесистых долгов.
В подобных случаях я ждал совета только от одного человека, но его уже не было со мной. Помню, как мать втолковывала в мою глупую голову, что фамилия Дубровский мне записана от моих дальних родственников, как напоминающая пушкинского Дубровского. А имя Андрей? Ну, конечно, от Андрея Болконского.
Куда ж мне было идти с таким «аллюзийным» именем? Правильно, только в филологи. Ну это шутка, я действительно люблю литературу, – не то слово: я безумно люблю литературу. И я перед ней в долгу. Ведь получив образование, рванул в рекламу, за заработками. У меня неплохо получалось быть переговорщиком со сложными клиентами. Потом преподавал, поперчив свой практический опыт креативными инструментами решения задач. Иначе я бы