Если бы мне несколько недель назад сказали, что лучшей частью моего дня будут сообщения от красивого незнакомца, лица которого я даже не видела, я бы рассмеялась. Но что есть, то есть. Практически каждый день я начинаю с сообщения своему Очаровашке, а ночью засыпаю под его слова. Не знаю, когда это превратилось из чего-то обыденного в нечто совершенно захватывающее, но я словно под кайфом от тех ощущений, которые дарит мне каждое его сообщение.
Я до сих пор не ответила на его последнее сообщение, отправленное после того, как я показала ему Гарольда. Ухмыляюсь собственной дерзости. И как мне вообще хватило смелости отправить эту фотку? Флиртовать с ним – весело, однако ничего другого из этих отношений не выйдет. Я не забыла о нависшей надо мной сделке, и нет смысла втягивать в эту ситуацию кого-то, кто потенциально мог бы мне понравиться. А он действительно нравится мне больше, чем следовало бы. Я знаю, что не должна, знаю, что это глупо, но с каждым сообщением я все глубже погружаюсь в эту безумную пропасть, и сейчас наши с ним переписки – единственное, что помогает мне пережить этот день.
Звук моего телефона привлекает внимание мамы.
– А что насчет тебя, Мэделин? – ее вопрос обрывает Джоша на полуслове, и он смотрит на меня через стол. Я делаю глубокий вдох.
– А что со мной, мам? – я мило улыбаюсь.
– Твой отец сказал мне, что вы с Брэдли Торном собираетесь обручиться, – она холодно смотрит на меня.
Она бросает эту бомбу на середину стола, будто бы не ожидая, что та взорвется, но она взрывается с идеальным расчетом, приводя к предполагаемым жертвам.
– Что за хрень? – негодует Джош, переводя взгляд с меня на маму, прежде чем добавить: – Она не выйдет замуж за этого придурка. Он же козел и не достоин вообще ни одной девушки, не то, что уж моей сестры.
Слова брата проникают внутрь моего тела, растекаясь по нему невероятным теплом. Хоть кому-то в этой семье есть до меня дело, пусть это никак и не повлияет на ситуацию. Я не могу отвести взгляд от отца, который смотрит на меня с ожиданием, что я все исправлю.
Я прочищаю горло и пытаюсь разрядить обстановку.
– На самом деле, Джош, у нас с Брэдом в последнее время все было довольно неплохо, и помолвка с ним – не такой уж конец света. Он из хорошей семьи, – эти слова на вкус как пепел, и то, что мне удается произнести их с улыбкой, просто чудо. Я говорю как другой человек, как моя мать, и, конечно же, брат видит меня насквозь.
Он смотрит на меня так, словно у меня выросла вторая голова, потому что он знает, как я отношусь к Брэду, и сейчас на его лице нет ничего, кроме замешательства. Я чувствую, как угроза отца, прозвучавшая на прошлой неделе, висит у меня на шее, будто петля, поэтому стараюсь не снимать маску и притворяюсь, что Брэд – прекрасный принц, мать его. Что я на самом деле не испытываю к нему отвращения, и что помолвка с ним не станет концом света.
– Твоя