Вместе с Фелькерзамом к герцогу Якобу был отправлен московский дворянин В.Я. Унковский. Он вез герцогу «жалованье» от царя «10 сороков соболей добрых» на 1000 руб. и предложение снова начать переговоры с рижанами. От имени царя он уполномочивался обещать им, что Алексей Михайлович «веры и прав и вольностей не нарушит и свыше и каждого пожалует по их достоинству, а которые похотят ити в Свейскую землю, и тех велит отпустить»[468]. Предпринятые шаги давали основание надеяться на скорую сдачу Риги.
Еще до начала переговоров с Фелькерзамом 29 августа царь принял в своей ставке посла курфюрста Фридриха Вильгельма Ионаса Казимира Эйленбурга[469]. Перед приемом состоялась его беседа с Ларионом Лопухиным, который расспрашивал посла о целях его миссии и об участии курфюрста в происходивших в Польше событиях. О целях миссии посол не сказал ничего нового по сравнению с тем, что было уже известно от А.Л. Ордина-Нащокина. Он лишь настойчиво выступал с предложением посредничества, постоянно подчеркивая склонность Карла Густава к миру: он не знает за собой никакой вины, «и царскому величеству войны с ним вести не за что», просит, чтобы курфюрсту сообщили, «в чом перед царским величеством его королевская неправда»[470].
Особый интерес для его собеседника представлял вопрос об отношениях курфюрста с Речью Посполитой и Швецией. Посол подробно объяснял, какие обстоятельства привели к тому, что курфюрст «учинился в згоде» с Карлом Густавом, но утверждал, что «присяги, де, и писменых крепостей меж… их не было». К этому он добавил, что в соглашении с королем было специально оговорено, что курфюрст сам не будет воевать с царем «и иному никому отнюдь помогать не хочет». Далее он подчеркнул, что курфюрст вообще хочет быть нейтральным в происходящих конфликтах («вперед никому помогать не хочет») «и свейскому королю своими людми не помогал»[471]. Все эти утверждения существенно расходились с реальными фактами. К осени 1656 г. между Карлом Густавом и Фридрихом Вильгельмом было заключено уже два письменно оформленных союзных договора