Эйбилин качает головой:
– Да мне все равно. Просто не думаю, что мисс Лифолт одобрит.
– Она сказала, что все нормально.
– В мое рабочее время?
Киваю, невольно вспоминая интонации Элизабет.
– Тогда ладно, – соглашается Эйбилин и смотрит на часы над раковиной. – Когда Мэй Мобли проснется, мне, пожалуй, придется закончить.
– Присядем? – предлагаю я.
Эйбилин косится на дверь:
– Вы начинайте, а мне и стоя хорошо.
Прошлым вечером я читала статьи Мисс Мирны за последние пять лет, но не успела пока разобрать письма. Расправляю страничку, карандаш наготове.
– Письмо из округа Рэнкин. «Дорогая Мисс Мирна, – читаю я. – Как удалить пятна с воротничка рубашки этого жирного неряхи, моего мужа, ведь он настоящая свинья и… и потеет так же…»
Чудесно. Колонка о домоводстве и отношениях. Две вещи, в которых я ничего не смыслю.
– От чего она хочет избавиться? – уточняет Эйбилин. – От пятен или от мужа?
Тупо смотрю в листок. Я не знаю, что посоветовать хотя бы в одном случае.
– Скажите, пусть возьмет уксус и «Пайн-Сол», намочит. Потом пускай положит на солнышко.
Торопливо записываю.
– Положить на солнце надолго?
– На часок. Чтоб высохло.
Вытаскиваю второе письмо, она так же быстро отвечает и на него. После четвертого или пятого я вздыхаю с облегчением.
– Спасибо, Эйбилин. Вы не представляете, как помогли мне.
– Да никаких проблем. Хорошо, что я пока не нужна мисс Лифолт.
Собираю свои бумаги, допиваю колу, давая себе пять секунд передышки, перед тем как бежать писать статью. Эйбилин перебирает в корзинке зеленые побеги папоротника. В кухне тихо, только радио работает, опять отец Грин.
– Эйбилин, откуда вы знали Константайн? Вы общались с ней?
– Мы… ходили в одну церковь.
Знакомая боль охватывает меня.
– Она даже адреса не оставила. Я просто… поверить не могу, что она вот так взяла и ушла.
Эйбилин не поднимает глаз. Будто бы пристально изучает ростки папоротника.
– Уверена, ей пришлось так поступить.
– Нет, мама сказала, что она просто ушла. Уехала к родственникам в Чикаго.
Эйбилин берет очередной побег, принимается тщательно мыть длинный стебель, завитую зеленую головку.
– Нет, мэм, – после долгой паузы произносит она.
Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, о чем это она.
– Эйбилин… Вы думаете, что Константайн уволили?
Шоколадное лицо Эйбилин становится с каким-то синеватым оттенком.
– Я, должно быть, позабыла, – бормочет она и, наверное, думает, что и так слитком много сказала белой женщине.
Слышен голосок Мэй Мобли, и Эйбилин, извинившись, выходит. Не сразу я понимаю, что пора домой.
Десять минут спустя я вхожу в дом. Мама читает за обеденным столом.
– Мама, – я крепко