Опять появился надзиратель, и голос его теперь говорил, что он должен встать, что это отец помощник ректора сказал, ему надо встать, одеться и пойти в лазарет. И пока он одевался, стараясь как можно быстрее, надзиратель приговаривал:
– Ничего не поделаешь, надо перебираться к брату Майклу, раз пузик у нас болит! Ух как несладко, когда пузик болит! Уж такой бледный вид, когда пузик болит!
Он так говорил, потому что добрый. Это всё, чтобы он смеялся. Только он смеяться не мог, у него все щеки и все губы дрожали, и раз так, надзирателю пришлось самому смеяться.
И надзиратель крикнул:
– Живенько марш! Сено-солома!
Они спустились вместе по лестнице, прошли по коридору и мимо ванной. Минуя дверь в ванную, он с чувством смутного страха вспомнил теплую и болотистую, торфяного цвета воду, теплый и сырой воздух, шум от плюханий в воду и запах от полотенец как от лекарств.
Брат Майкл стоял в дверях лазарета, и из двери темного чулана по правую руку от него шел запах как от лекарств. Он шел от пузырьков на полках. Надзиратель заговорил с братом Майклом, а тот отвечал и обращался к надзирателю сэр. У него были волосы рыжеватые с сединой и какой-то чудной вид. И чудно тоже, что он так и будет всегда братом. И потом еще чудно, что его нельзя было называть сэр, раз он был брат и у него был вид не такой, как у остальных. Он что, не такой святой, почему он не мог сравняться со всеми?
В комнате были две кровати, и на одной лежал мальчик; и когда они вошли, он крикнул:
– Привет! Да это малыш Дедал! С чего это ты сюда?
– Со второго этажа, – сказал брат Майкл.
Это был из третьего класса мальчик. Пока Стивен раздевался, он все просил брата Майкла дать ему поджаренного хлеба с маслом.
– Ну, ломтик, пожалуйста, – говорил он.
– Не умасливай! – отвечал брат Майкл. – Завтра утром, когда доктор придет, мы тебя выпишем из лазарета.
– Выпишете? – переспросил мальчик. – А я еще не поправился.
Брат Майкл повторил:
– Завтра утром мы тебя выпишем из лазарета.
Он наклонился и стал шуровать уголь в камине. Спина у него была длинная как у лошади, что возит конку. Он двигал усердно кочергой, а головой кивал мальчику из третьего.
Потом брат Майкл ушел, а еще погодя немного мальчик из третьего отвернулся к стенке и заснул.
Это лазарет. Значит, он заболел. А они написали домой, маме с папой? Хотя еще быстрей было бы, если бы кто-то из священников поехал и им сказал. Или он бы сам написал письмо, а священник бы передал.
Дорогая мама
Я заболел. Я