Да и проскакивающие иногда словечки Полины о «Службе Государевой», также наводили на некоторые размышления. Хотя работа с архивами наверняка востребована и в той организации, что носит аббревиатуру из трех букв. Занесло же её родачку в такое страшное заведение трудиться!
– Прям сияешь сегодня!
По кухне бегали солнечные зайчики, было уютно и тепло. Пелагея обежала глазами по вышитым рунами рушникам, деревянным доскам с Мезенской раскраской. Любила тетка все северное. Считала, что лучше красы и нет.
– Так весна, тетя!
– То-то вся красой засветилась!
– Ну, скажешь тоже! Какая из меня красавица?
– Да не обговаривай. Просто твоя краса тихая, неброская. Зато таять будет медленно. Неужель ни на кого не засматриваешься? Есть у вас мужчины на работе интересные?
Пелагея щедро полила кусок творожной запеканки малиновым вареньем и взялась за ложку:
– Есть один видный мужчина. Высокий, такой сильный.
– Симпатичный?
– Скорее мужественный! Но намного старше, уже капитан.
Варвара не пропустила мимо уха звание, крепко озадачившись. Затем же возмутилась:
– Что ты мне тут деньги суешь! Не позорь!
Пелагея уставилась на тетку и твердым голосом произнесла, пододвигая по столу обналиченную вчера десятку:
– Варя, у меня есть деньги на хлеб и соль. Спасибо за кров, но подъедаться я не буду. Прими, пожалуйста.
И что-то в её взгляде показалось Варваре таким пронзительно знакомым, что, не сказав больше ни полслова, она взяла купюры со стола. Пелагея улыбнулась и быстро закончила завтракать.
– Все, побежала, теть. Когда буду, не знаю!
Варвара Петровна смотрела окно вслед девушке и тихо улыбалась:
– «Не пропал наш род! Трескины еще ого-го!»
На улице снова заиграла шаловливая весна. Солнце ярко пробивалось сквозь легкие облака, звонко музицировала капель, её аккомпанировали птицы, особенно старались своим мелодичным треньканьем синички. Пелагея решили сегодня пробежаться пешком, срезая углы прямо через лужи и остатки сугробов. Она прошла под мостом на Смольном Буяне, а затем вышла на тропку, идущую к Ленинградскому проспекту.
Этот длиннющий проезд в южную сторону города протянулся аж на десять километров. Жаль, что по нему уже не бегали трамваи. Зато проспект здорово расширили, сделав более современным. Трескина сощурила глаза, обернувшись в сторону старой пожарной каланчи, что высилась над приземистым зданием. Сейчас там располагалась Архангельская областная служба спасения. Засмотревшись, она чуть не врезалась в детскую коляску, с которой гулял пожилой мужчина.
– Ой, простите, пожалуйста! Засмотрелась!
– Да ничего, дочка, – старик погасил улыбку в густой рыжеватой бороде. – Весна же, головы кружатся.
– И не говорите!
Отчего-то у Трескиной сегодня было отличное настроение. Вот и сейчас она ярко улыбалась малыш в коляске, вызвав в ответ его радостное гугуканье.
– Вот