«Все! Больше так невозможно! Сначала я ждала, что все во мне изменится, когда мне стукнет четырнадцать, потом пятнадцать, потом шестнадцать… Думала, что стану старше, и все пройдет. Ну, перерасту, что ли. Но нет, не прошло.
Потом я думала, что все изменится в выпускном классе или после выпускного. Я думала, что все изменится, если я заведу себе парня, буду ходить в кино и на дискотеки ходить как все. Если я буду везде и буду со всеми, то я забуду, потому что не будет времени помнить. Но я ничего не забыла. Ничего не прошло! И только каждой ночью накатывало все с новой силой.
Я металась, искала избавления и думала, что все изменится, если я поступлю в институт и загружу себя учебой, наукой, искусством или чем там еще, лишь бы не думать, не помнить, не видеть во сне. И тут – какой институт? Какая зарница? Надо лишь попытаться быть как все, жить как все, существовать как все, потому что жить как я – я больше не могла.
И вот я здесь, в этом институте, в который хотела поступить моя подруга. А я? Я поступала вместе с ней за компанию. Я поступала в качестве морально-психологической нагрузки и поддержки. И что? Можно подумать, что что-то поменялось? Можно подумать, что все прошло? Что я забыла?
Ничего я не забыла! Ничего не прошло. Все только хуже. Чем больше я пытаюсь все это отодвинуть от себя, тем с большей силой оно на меня потом наваливается. Словно отмщение какое-то за мою неверность моему состоянию, за мою попытку изменить себя, мою жизнь, мой внутренний мир. Это состояние накатывается как волна и просто поглощает меня в пучине ночных кошмаров, бессонниц и даже видений. То слышу я не то, что слышат все. То вижу я не то, что есть на самом деле. А как оно на самом деле?
Вот и сейчас. Как же мне плохо! Мне даже уже не жалко себя. Чего тут жалеть? Выпутаться бы. Но с каждой новой моей попыткой выпутаться меня засасывает все глубже и глубже. Я уже и не пойму: то ли я действительно должна победить этот недуг и выпутаться, то ли меня это должно поглотить, и я должна смириться с этим и принять все как есть, научиться с этим жить, если с этим можно жить?»
Так что… Что там? Сессия. Все равно. Потому что сил нет.
– Слышь, рыжая! – подруга подошла, села рядом на кровать, стянула с головы подушку. – Ну нельзя же так! Ты уже неделю лежишь как убитая… Я все понимаю, но сессию надо сдать, просто потому что так надо! Сама знаешь, если не сдашь, поедешь к маме… Но уже не на каникулы, а насовсем…
– Мне все равно, – пробурчала она.
– Ну да, конечно, сейчас тебе все равно, потому что у тебя в голове пусто, как в консервной банке, а потом, когда поезд даст прощальный гудок и ты не успеешь вскочить в последний вагон уходящего поезда, ты будешь очень глубоко жалеть…
– Мне все равно…
– Ну что, что тебе стоит подняться и пойти на лекцию, посидеть хотя бы для галочки… Тебе даже не надо притворяться больной, потому что ты и так выглядишь ужасно! Кстати, я всем сказала, что у тебя тяжелая форма гриппа. Но даже грипп не может продолжаться бесконечно… Вставай!