Похоже, что важно было не только то, чтобы принцесса оставалась живой и относительно невредимой, но ещё и её близость к двойнику имела определённое значение. И теперь мне интересно узнать, а сколько всего таких вот подмен успели совершить эльфы, и сколько из них увенчались подобным же успехом?
Сейчас сказать что-то сложно, но не удивлюсь, что в каждом захваченном королевстве действовал не просто внедрённый агент, а двойник очень близкого к королю человека, например, наследник престола, чем не вариант?
И тогда возникает вопрос, а не сдались ли остальные на милость победителей вообще без боя? Это, конечно, на грани фантастики, но, чем демоны не шутят? Только вот с Гроуменом не повезло. Король и принц так ненавидели друг друга, что на первого внезапная гибель принца не произвела бы какого-либо впечатления, а второго не смогли найти ни для того, чтобы убить, ни для подмены, что также не привело бы к положительным результатам.
Или подмена Олии – это первая в своём роде тактика, и длинноухие обходились простым подкупом доверенных лиц? Впрочем, какая разница, если все остальные уже пали, даже тот же Гроумен? А вот есть разница. Гроумен захвачен, но захвачен он почти классически, в ходе кровопролитных боёв, и в стране ещё очень много очагов сопротивления, иначе мы бы не сумели вырваться. Атаракс пал, но эльфы всё ещё не чувствуют себя полноправными хозяевами на моей земле, и поэтому у Вигараса есть шанс выстоять, а у меня вернуть утраченное!
– Ваше высочество, если мы сейчас свернём вот сюда, то выйдем прямо к небольшому озеру, вот только… – я пару раз мигнул, пытаясь сосредоточиться на подошедшем ко мне Коноре. Надо же, я впервые подумал о Гроумене как о своей земле, и это не вызвало у меня отторжения. Что там говорил мальчишка?
– Озеро? Так это прекрасно, и гораздо лучше, чем какой-то занюханный ручей, – начал было я, но тут до меня дошло, что Конор заколебался, прежде чем озвучить мне этот вариант. – Что с ним не так?
– Не знаю, – Конор нахмурился. – Я не могу понять. Просто там те самые непонятные искажения, про которые я у развилки говорил. Которые непостоянные, то они есть, то уже нет и намёка. Когда мы подходили, что их было много, и они были очень отчётливые, как рябь по воде, ну, когда рыба хвостом метнёт… – Конор замолчал, а затем продолжил. – А сейчас их вообще нет, как будто они мне привиделись. Но ведь так не может быть, ведь правда?
– Правда, – я кивнул. – А эти искажения, на каком расстоянии они проявляются?
– Почти везде, – Конор обхватил себя за плечи. – Я никогда такого не видел. Эти искажения, они повсюду, даже там, откуда мы пришли.
– Это странно и не слишком обнадёживает, но сейчас опасность есть? – Конор отрицательно покачал головой. – Но сейчас никакой опасности нет, а её высочество не сможет идти далеко и возможно быстро босиком. Даже длинноухие ублюдки не