А здесь пациентов привезли прямо на кроватях в холл на киносеанс. Ага. И у них тусовка. И полумрак, свет выключен. И персонал ходит на цыпочках, чтобы не мешать. И для кого-то из них этот фильм будет последним.
А в хосписе в Поречье под Ярославлем Петра Сергеевича вывезли гулять на улицу. И он до слез растрогался от запаха сырых кленовых листьев. Просто оттого, что смог увидеть, потрогать и почувствовать эту осень. И столько в нем радости и счастья от этого соприкосновения, что кажется мне, это его последняя осень…
Екатерина Чекмаева
Не устаю удивляться, насколько наши подопечные благодарные слушатели! Их радует атмосфера, музыка, улыбающиеся люди. Я вчера танцевала немного, но постоянно подходила то к одному пациенту, то к другому. Меня подозвала Нина Ивановна, попросила: «Я не могу потанцевать, потанцуй за меня». Потанцевала. Очень старалась, ведь танцевала за двоих.
У нас вчера в гостях была Татьяна, коллега из Сибири, они планируют открыть палату для паллиативных пациентов. Хотела посмотреть, что делают волонтеры в хосписе. Сначала я много показывала, рассказывала, как-то спокойно общались. А потом на концерте она подошла с горящими глазами, показывает мне руки: «У вас такая атмосфера, у меня прямо мурашки».
А Ирма из нашего пищеблока в свой выходной испекла для пациентов потрясающе вкусный торт «Нутелла» (двенадцать слоев тончайших имбирно-шоколадных коржей и воздушный крем). Полдня пекла, принесла.
Казалось бы: работает человек в хосписе, всегда с любовью и на совесть, – а в выходной опять стоит у плиты – хочет от себя принести угощение!
Мира Тристан
Первый день после отпуска всегда очень эмоциональный. Радуешься встрече со старыми друзьями и с волнением идешь знакомиться с новыми.
Л. из психоневрологического интерната, с ней мы уже знакомы. Она, как ребенок, встречает меня радостно, помнит мое имя, рассказывает, как звонила мне в отпуск, а меня дома не было. Волонтер Маша присылала мне от нее аудиосообщение, и в конце та просила обязательно принести ей шоколадку.
В другой палате М. А., мы еще не знакомы. Тонкая, интеллигентная, очень спокойная. Она сразу доверительно предлагает мне присесть на ее кровать.
– Удивительное это место. Я за свои восемьдесят лет многое повидала и думала, что удивить меня уже нечем. Оказалась неправа. До того, как к вам приехать, я такие боли испытывала! Так намучилась… Здесь помогли очень. А теперь вот даже не знаю: считать дни или не считать? Вы хоть сами осознаёте, какое дело делаете?
В следующей палате Л. Т. расспрашивает меня о моем отчестве, национальности, детях. Разузнав обо мне, испрашивает разрешение у своей жены: можно ли рассказать мне об их сыне и его жизни. Жена одобрительно кивает и улыбается, но при этом беспокоится, что он меня задерживает. Поговорили о детях и чаяниях родителей.
И дальше, из палаты в палату, разговоры, вопросы, просьбы, знакомства, молчаливые взгляды. Кто-то присматривается, кто-то прислушивается. Утреннее волнение улеглось. Переживания, как пройдут новые знакомства, утихли.
И правда, удивительное