То, что я увидел, ввергло меня в ступор. Я и не я.
Подняв руку, дотронулся до густых непослушных волос, помолодевшего, но уже с морщинами на лбу лица. Несомненно, это был я.
Те забавные игры в компьютере или телефоне по омоложению или изменению внешности воплотились в жизнь.
Встал решительно, как будто приняв какое-то решение. Всю жизнь ведь был авантюристом.
– Король ушёл, да здравствует король, – произнёс я.
Мы оба рассмеялись. Почему-то не хотелось грустить. Думать о том, а как же теперь там, без меня?
Катя, будто прочитав мои мысли, негромко сказала в пустоту:
– А там без тебя всё сложится хорошо. Всё будет как у всех, и даже ещё лучше.
Меня это успокоило.
– Куда? – как-то обыденно спросил я.
Она кивком указала на зеркало. И, взявшись за руки, мы пошли туда… В будущее.
P. S. Мы побывали у него. Похоронили там, где и хотел.
Опадала листва. С памятника на нас смотрел с прищуром он. Без волос.
Надпись гласила:
«На этом месте упокоен человек,
Оставивший другим
Свои такие разные сюжеты…»
Я знал, что ему хорошо. А жизнь текла своим чередом.
Не такой
Стал не таким, каким был. Ещё не так давно, среди тех, кто окружает тебя. Тех, кто, несомненно, близок и дорог тебе.
Начав писать, ты бессознательно оторвался от привычного мира. Сам почувствовал, что стал для него другим.
Ты не забрался выше места, в котором оказался. А привычный низ уже отпустил тебя.
И завис в одиночестве, среди тысяч слоёв мироздания.
Хотя нет, нас всё-таки двое. Ты и та искра, что подарил тебе Бог.
То живое, что говорит с тобой и с тобою вместе творит.
Полный штиль
Кругом звенящая тишина. Там и тут, среди бурьяна, остовы завалившихся набок хат.
Жизнь определяется лишь писком комаров, звуком барражирующего шмеля, запахом цветущей травы.
Хотя нет.
Вот появился звук работы неутомимого дятла. Голос кукушки, пророчащей кому-то очередное будущее. Гортанный перепал высоко пролетающих воронов.
Теперь, пожалуй, всё…
Прошлое не возвращается. Не услышать детского гомона, доносящегося с реки. Угрожающих курлыканий недовольного индюка. Вездесущих кудахчущих кур. Гусей, важно перешагивающих по своим значимым делам.
И ещё. Главного нет.
Звука мычащего стада, неспешно возвращающегося с выпаса.
Нет бабуль, лузгающих семечки и буравящих взглядами спины проходящих. При этом что-то нашёптывающих друг другу на ушко.
Жизни нет. Мир есть, а вот жизни нет. Может, когда-нибудь, как и раньше, забурлит, запоёт своим особенным деревенским естеством среда.
Узнают ли в будущем о том, что жили-были те, кто рыдал душой за потерянное, ушедшее в прошлое, сладкое, милое сердцу время?
Хотелось бы, чтобы знали.
А