Марк удивленно приподнял брови навстречу промелькнувшей догадке, неожиданно посетившей его мгновение назад. А ведь правда. Судя по всему, именно поэтому они сегодня собрались здесь лично. Такое количество участников, непосредственно не вовлеченных в проблематику заявленной темы, было настолько эксцентричным, что формат зала пришлось сильно изменить под их физическое присутствие, что вызвало немало сложностей у организаторов. Это собрание было, скорее, этакой специфической попыткой первобытного сознания получить поддержку и защиту у сородичей перед лицом угрозы космического масштаба – угрозы утраты идентичности, цели и самих себя. И, судя по всему, свой психологический аспект эта встреча дала. Нервозность первых минут ушла и, как и их предки – первобытные охотники, «племя ученых» собралось вокруг своего вождя, роль которого успешно отыгрывал спикер, и впало в катарсис своей значимости и самоуспокоения.
Чувство осмысленности цели порождало некое подобие экзистенциальной безопасности, но от внимательного наблюдателя не ускользала иллюзорность этого состояния. Становилось очевидно, что иллюзорность эта была понятна не только для Марка, который от природы обладал циничным взглядом на вещи. Его «цель» тоже смотрела на ситуацию под правильным углом – это было видно по прищуру ее глаз и по горделивой осанке. Это понимание дышало в ней, словно говоря: “я знаю”, и внушало Марку некоторую надежду на успешное окончание встречи.
Сам он предпочел бы более привычные дистанционные способы коммуникации, но Сингх настоял на своем. Он всегда умел найти нужные аргументы и убедить собеседника. Тут Марк почему-то вспомнил свой разговор с учителем, который состоялся две недели назад. Он произошел в небольшом рабочем кабинете главы проекта “Патриарх”. За столом, старомодно заваленным бумагами, с неизменной чашкой черного кофе сидел его хозяин: среднего роста, с темной загорелой кожей уроженца Калькутты и веселыми карими глазами болезненно худой Нараьян Сингх. Ему было далеко за семьдесят, и он производил впечатление усталого, но, тем не менее, собранного и целеустремленного человека. Его чуть сутулая спина под серой униформой исследовательского центра переходила в худощавую тонкую шею, которая была увенчана головой с белоснежной шевелюрой длинных волос, собранных на затылке в аккуратный пучок. Все это производило на его собеседников неизгладимое впечатление. Этакий классический образ ученого-гения. Сингх никогда не задумывался над тем образом, который он олицетворял и, естественно, никто ему об этом не говорил, но узнай он о нем, то долго бы смеялся. Сингх не был в строгом смысле ученым. Даже, скорее всего, он имел куда меньше научных степеней, нежели любой из участников его группы. Его исследования остались далеко в прошлом и касались, в первую