Братья добрались сюда не прямо из Кракова, не из огромного пункта отправки, расположенного у ботанического сада на Могильской, где молодые эсэсовцы запихивали людей по грузовикам, осыпая их ругательствами и выдавая лживые обещания, что багаж с надписанными ярлычками будет доставлен им позже. Вышло так, что Рознеры прибыли в Тынец из Варшавы, где у них был ангажемент. Им удалось выбраться за день до того, как немцы окончательно перекрыли варшавское гетто – и Генри, и Леопольду, и жене Генри Манси с их пятилетним сыном Олеком.
Братьям понравилась идея перебраться в такую деревушку Южной Польши, как Тынец, недалеко от их родного Кракова. Если строгий режим немного ослабеет, они смогут на автобусе наезжать в Краков, искать работу. Манси Рознер, молодая женщина родом из Австрии, прихватила с собой швейную машину, и Рознеры открыли в Тынце небольшую портняжную мастерскую. По вечерам они играли в таверне, что стало сенсацией для такого местечка. В деревушке принимали их как нельзя лучше, хотя порой и дивились их еврейству. Но скрипка всегда была самым почитаемым из всех инструментов в Польше…
Как-то вечером случайно заехавший сюда фольксдойче (так назывались этнические немцы, которые жили в диаспоре за пределами Германии. Принадлежность к фольксдойче устанавливалась по отдельным признакам – по происхождению родителей, для которых немецкий язык был родным, по церковным записям и т. п.) услышал исполнение братьев. Фольксдойче, один из тех, якобы ради которых Гитлер и захватил страну, был работником муниципалитета Кракова. Он сообщил Генри, что хозяин Кракова – оберштурмбаннфюрер Павлу, и его заместитель – знаменитый в свое время лыжник Зепп Pope, собираются побывать в сельской местности во время уборки урожая. И он хочет, чтобы Павлу и Роре получили возможность послушать таких виртуозов, как братья Рознеры.
Как-то днем, когда скошенные снопы спокойно подсыхали на жнитве, где в воскресенье было тихо и безлюдно, вереница лимузинов проехала через Тынец, направляясь к вилле сбежавшего польского аристократа. На террасе их уже ждали наготове братья Рознеры, и, когда дамы и господа расположились в помещении, где когда-то проходили танцевальные вечера, концерт начался. Генри и Леопольд испытывали и возбуждение, и страх от той серьезности, с которой компания оберштурмбаннфюрера приготовилась слушать их. Женщины были в белых платьях и перчатках, военные – при всем параде, а штатские украшены манишками с отогнутыми уголками воротничков…
Когда слушатели так настроены, проще простого разочаровать их! Для евреев же даже такой проступок, как не оправдать ожиданий