Удивительно, как свадьба меняет людей в худшую сторону.
– Не могу не признать правоту нашего гостя, Михаил, – тихий хриплый голос главы семейства разнесся по залу, – Так чт…
Старший брат вскочил на ноги, едва не опрокинув стул.
– Князем я его признавать отказываюсь! И родичем тоже! – нервно выкрикнул он, сжимая кулаки, – Он не более чем наглец и посредственность! Случайно подвернувшийся под руку императору босяк! Какого лешего вы его слушаете!
– Я тебе сейчас в морду дам, – тут же оскалился я, неторопливо вставая с места и забывая по пути всякие там хитрые планы, – Хер моржовый. Дурак набитый. И за «наглеца», и за «посредственность». За босяка тоже выдам…
– Кейн! – тут же нервно выкрикнула из-за своего укрытия Кристина, – Прекрати! Михаил! Успокойся!
– А ну давай! Давай выйдем! – неожиданно распетушился этот самый Михаил, – Если не боязно без книжки своей! Или дуэль хочешь, а?! Ну иди сюда! Иди!
– Молодые люди! – попыталась в строгость мать семейства, растерянно хлопая глазами, – Прекратите!
– Не волнуйтесь, Елена Аркадьевна… И вы, Игорь Юрьевич…, – зло ворчал я, приближаясь к издевательски манящему меня рукой торопыге, – Я буду нежен…
– Кейн! Не надо!
– Господин Дайхард!
– Надо! Не волнуйся, дорогая! У тебя еще много братьев!
Последнее, наверное, говорить не стоило, а может и наоборот, так как опешившие от такого пассажа нервные родственники вполне позволили мне прохромать в другую залу следом за этим болтуном. Тот, явно остро нуждаясь в психотерапии, страстно сдирал с себя камзол. Я, под нервный гул людей в другой комнате, тоже быстро скинул жилетку, гримуар и хавн.
…ну и увидел летящий в лицо кулак.
Уклониться достаточно, чтобы удар прошёл по скуле вскользь, было несложно. Одновременно с этим я с немалым удовольствием зарядил короткий, но мощный удар в пузо провалившегося вслед за своей рукой юноши. Один.
– Первый урок! – рыкнул я, огибая скорчившегося и кашляющего парня, – Думай головой, а не жопой!
Впрочем, пресс этого засранца вполне выдержал удар, от чего тот пришёл в себя и, крутнувшись, принял нечто вроде боксерской стойки, начав ко мне подбираться крабиком. Багровая рожа Михаила при этом делала грозный вид, а зубы вовсю скалились, умоляя по ним пройтись. Но нельзя, хоть и хочется.
Наследник семьи взвыл раненным лосем, падая на колено. Лоу-кик он такой, он боксеров не просто любит, а прямо-таки обожает,