Топлива, способного подогреть интерес к истокам Второй мировой войны, не сыскалось. Что касается внешней политики, то Германия как великая держава перестала быть центральной проблемой международных отношений еще до того, как закончилась война. Ее место заняла Советская Россия. Людей интересовали ошибки, допущенные во время войны в отношениях с Советской Россией, а не те, что были сделаны до ее начала в отношениях с Германией. Более того, поскольку и Россия, и Запад намеревались привлечь на свою сторону отдельные части разделенной Германии, чем меньше говорилось о войне, тем лучше. Немцам такое забвение тоже было на руку. После Первой мировой войны они настаивали, что Германию по-прежнему следует считать великой державой. После Второй мировой они первыми заговорили о том, что Европа перестала определять ситуацию в мире, негласно подразумевая, что Германия больше никогда не сможет спровоцировать большую войну и поэтому ей должно быть позволено идти своей дорогой без контроля и вмешательства извне. Что касается политики внутренней, то и тут дела обстояли схожим образом. Перед Второй мировой войной в союзных странах гремели яростные споры – куда яростнее любых дискуссий, предшествовавших августу 1914 г. Но в годы войны противники уладили свои разногласия, а по ее окончании в большинстве своем постарались о них позабыть. Бывшие сторонники «умиротворения» могли вернуться к прежней политике, имея теперь на то больше оснований; бывшие сторонники «сопротивления» забыли старые тревоги в отношении Германии, столкнувшись с необходимостью противостоять Советской России.
Истоки Второй мировой войны мало интересовали людей, которые уже изучали истоки третьей. Возможно,