Великие любовницы. Клод Дюфрен

на зависть нашим современным культуристам, с широкими плечами и тонкой талией. Но словно этих преимуществ было недостаточно, держался воистину по-королевски, умел сочинять мадригалы, покорять женщину словом… Поэтому нет ничего удивительного, что кандидатки толпами стояли перед дверями спальни монарха. В этом окружении красивых женщин исключением была его супруга, королева Клод, чьим именем назван сорт великолепных слив[25]. Природа не наградила бедняжку красотой, но в этом-то и заключается парадокс нашей истории: поскольку французские королевы имели основной задачей рожать наследников престола, от них никто не требовал, чтобы они были красивыми и желанными. Вот и Франциск уделял Клод ровно столько времени, сколько было необходимо для зачатия оных наследников. А когда он не был занят войной или охотой, свой досуг он посвящал Венере.

      С восемнадцатилетнего возраста, когда Франциск был провозглашен наследником своего кузена Людовика XII, помимо многочисленных любовных интрижек, которые каждую ночь меняли тела и лица, он был в любовной связи с красивой женой известного адвоката Жака Дизомма. Возможно, что мужская сила господина Дизомма не соответствовала его многообещающей фамилии[26], поскольку жена без стеснения изменяла ему даже у себя дома! Когда встал вопрос о женитьбе на Клод, дочери короля Людовика XII, а по линии матери Анны наследнице герцогства Бретань, Франциск рассказал о своих намерениях сестре Маргарите не без некоторого цинизма: «Тут замешан вопрос с Бретанью, то есть государственные интересы. Я, конечно, уважаю эту королевскую дочь, но никогда не смогу ее полюбить. Ничто в ее облике меня не привлекает, но это не имеет значения! Я хочу жениться на этой девочке! Это вопрос государственной важности! Для любви есть другие луга, где я могу, даже не нагибаясь, набрать целую охапку самых нежных цветов и продолжу так долго, как пожелаю, нюхать розы удовольствия с женой адвоката Дизомма».

      Жанна Дизомм была путеводной звездой в его жизни. Став королем, Франциск подчинил двор своим удовольствиям. «Двор без дам, что сад без цветов…» – заявил он. Чтобы «засадить свой сад», король завел не менее двадцати семи «цветов», которых он одевал за свой счет и, естественно, по своему вкусу. Он «срывал» их поочередно в зависимости от своего желания. В этом «земном раю» поэзия служила обрамлением любовных забав. Чаще всего именно в стихотворной форме король просил оказать ему знаки внимания, и ни одна из этих дам не думала ему отказывать. В своих стихах он притворно вздыхал:

      Где ж вы теперь, забавы дней былых?

      Ужель меняете обитель постоянно?

      Кому теперь скажу о горестях своих?

      Но, будучи переменчивым из-за своего темперамента и страстной натуры, он не испытывал ни малейшей ревности, когда какая-нибудь из его любовниц платила той же монетой:

      Хотя и часто женщина меняется,

      Но тот умен, кто ей не доверяется.

      На написание этого двустишья его толкнула спустя много лет последняя и самая неблагодарная