Гадким утенком она никогда не была, но мальчишки не сразу полетели к ней как глупые мотыльки на смертельно опасный свет. Классе в пятом на нее стали поглядывать, в шестом оказывать знаки внимания, в седьмом-восьмом влюбляться до потери пульса, а дальше она могла свести с ума любого Ален Делона и не только из своих ровесников. И не сказать, чтобы красотой блистала неподражаемой, но что-то необычайно манящее для противоположного пола в ней присутствовало с избытком.
К пубертатном возрасту Варя заметно подросла, прелестно округлилась там, где необходимо, две косички сплелись в одну, но широкую, длинную и черную как вороново крыло (это сравнение попалось ему в одной из книг и очень понравилось), девчачье личико сменилось лицом миловидной девушки с ямочками на аппетитных щёчках; аквамариновые, миндалевидные глаза лишились детского наива, но приобрели загадочную хитринку, а иногда, совершенно не по годам, пронизывали собеседника не хуже мушкетёрской шпаги. Едва заметную смуглость кожи ей подарила кровь индуса, студента имени Патрисы Лумумбы, крутанувшего умопомрачительный роман с красивой москвичкой. Правильные черты лица, цвет глаз, живой ум, отличная ориентация (уже тогда, в детском возрасте) в жизненных обстоятельствах, независимый и часто непредсказуемый характер – от матери, довольно быстро охладевшей к уроженцу жаркого Бомбея. Фамилию Стержнева ей дал отчим, удочеривший девочку в младенческом возрасте.
В седьмом классе, ближе к весне, он просто погиб. Будучи юношей начитанным, прекрасно знал про чувство, именуемое любовью. Слышал, что оно может родиться внезапно, без всяких прелюдий, а может долго вызревать, прежде чем свести с ума; может принести великое счастье, а может утопить в страданиях. Но что там книжные герои! Им вольготно существовать в шелесте страниц, за них все уже давно придумано. Не сразу и понял, что втрескался по уши и безвозвратно. Сначала было приятно просто видеть Варю, болтать с ней мимоходом и ни о чем, откалывать шуточки, и слышать ее смех, заливистый и искренний, проводить невзначай из школы до дома, вроде бы как по пути. Когда она на пару недель слегла с простудой, он впервые ощутил некий дискомфорт от ее отсутствия. Позвонить бы, справиться о здоровье, да телефон выведать не успел. И как же сладостно зашевелилось сердце, когда она опять появилась в классе. А потом… Потом – всё! Другие девчонки для него перестали существовать, превратившись в бесполых особей, живущих с ним на одной планете. А ведь некоторые из ровесниц смотрели на него не без интереса: высокий, крепкий, умный, привлекательный. Стеснялся нахлынувшей любви, прятал поглубже, словно украденную вещь. Но разве возможно сдержать несущуюся с горной вершины лавину? Блеск влюбленных глаз невозможно скрыть даже под солнцезащитными очками.
Теоретически знал, чем заканчиваются прогулки при луне и вздохи на скамейке. Возжелал ли он ее?