– Нет. Ещё пять минут, – ответила Лина.
Вместо жидкости для чистки кофемашины, лучше бы послали за ёлочными украшениями. Не хватало лент и цветов. Но делать нечего – надо делать из того, что есть.
– Умар, начинаем со звезды и гирлянд, – наконец решилась Лина, – дальше вот эти шары. Проверьте, пожалуйста, нет ли перегоревших лампочек.
Ей очень не хотелось, чтобы такие, как Павел, фыкнул и сказал в сторону Маргарите: «Ну, девочка из провинции, что ты от неё ждала». Комплексы, она понимала, но не только.
– А Павел, водитель у Маргариты Николаевны? – спросила она Самиру.
– Павел Петрович? – она улыбнулась, – деверь.
Какой ещё деверь? Родня какая-то? Достала телефон, набрала, что точно значит деверь. А-а-а! Понятно. Брат её мужа. Самира как разбирается в русской родне, молодец! Но оно и сразу было понятно, что свой. И никакой не водитель. Больше спрашивать про него пока не стала – передаст. Посчитала только, сколько ему может быть лет. Да сколько угодно, у них ничего не поймешь. Но не больше тридцати, уж точно.
– Сначала вешаем красные, вот эти, – показала она Самире, – сюда и сюда, вот так зигзагом по кругу, внизу самые крупные и к макушке помельче, но старайся сначала повесить все большие. Умар, проверьте, как горят гирлянды и спрячьте провод.
– Я тут красную ленту нашла новую, пригодится? – спросила Самира.
Вот и чудесно, то, что надо. Где-то часам к десяти вечера, с перерывами и перевешиваниями, все трое, измотанные, но довольные, встали перед ёлкой.
– Зовите Маргариту Николаевну, и давайте убираться, – попросила Лина, – включайте гирлянду, Умар!
В конце концов, она же делала из того, что было, вот если бы дали самой выбирать украшения.
Дверь открылась, и в зал вошла Маргарита Николаевна, Павел и незнакомый лысоватый мужчина в очках и в трениках, но по одному виду было понятно, что это хозяин.
– Да, неплохо, – сказал мужчина, – здравствуйте! – обратился он к Лине и представился, – Сергей Петрович.
Отчество с Павлом одинаковое.
– Капитолина, можно Лина, рада познакомиться.
– Мы звезду никогда не надевали, лет пять, наверное, – сказал Павел, – снимаем или как?
– Оставляем, – ответил Сергей Николаевич.
– Приберите всё и иди отдыхай, – обратилась к ней Маргарита Николаевна, – Самира покажет комнату.
Кроме «неплохо» про ёлку больше никто ничего не сказал. Наверное, у них не принято хвалить, ругать только. Переживу. Игрушки дорогие, но безвкусные и все в разнобой. Если бы ёлка не понравилась, заставили бы переделывать.
Ей выделили маленькую комнату на чердаке, то есть с покатым потолком, где стояла полуторная кровать, шкаф, туалетный столик и два стула. Ванная комната одна на этаже. Самира и Умар жили в отдельном домике у ворот. На то, чтобы заснуть, как только легла в кровать, хватило секунд двадцать. Устала.
С утра чистила столовые приборы, серебряные салатницы и хлебницы, икорницы, мыла