– Убейте меня… – я уже почти вою.
– Э нет. Сейчас мерить температуру и завтракать, потом я тебя осмотрю, ну а там уже на ковёр к капитан-директору. Очень уж он тобой интересовался, три раза уже вестовой прибегал. На держи – врач сунула мне ртутный градусник – как пользоваться знаешь?
– В задницу засовывать? – сквозь горькие слёзы по привычке сострил я.
– Ну можно и так, только помой его потом после себя, а лучше под мышку. Я тем пациентам, которые без сознания, в задницу и ставлю, чтобы не выпал, это называется ректально. У меня как раз сейчас помощник гарпунёра с «Энтузиаста» лежит с тяжёлой пневмонией, вот ему только так, он редко в сознание приходит, не жилец похоже – вполне серьёзно согласилась доктор.
Я чуть градусник из рук не выронил, это его после чей-то задницы мне сунули?! Я хотел было уже вернуть эту анальную пробку доктору, но под её тяжёлым взглядом обреченно сунул градусник под мышку. Где бы душ потом принять?
– Тридцать шесть и шесть. Нормально. Ну ка рот открой, язык высуни и скажи а. Так, подними китель, послушаю тебя – доктор достала из кармана халата слуховую трубку, как у доктора Айболита из мультика, дыхнула на неё и приложила к моей груди – дыши, не дыши. Ага, хрипов нет. Мой вердикт – здоров как бык. Одевайся и иди свою клизму получать, вчера тебя пронесло, а сегодня похоже нет. В коридоре тебя вестовой ждёт.
Доктор, заржав как конь вышла из каюты, я же остался сидеть на не заправленной койке в расстроенных чувствах. Вот же стерва, весело ей, а мне что теперь делать?
Вестовой, безусый юнец в сером свитере и черных, широких штанах, заправленных в резиновые сапоги и правда ждал меня в коридоре. Стоит паскудник и с Иркой разговаривает! Конкурент мать его за ногу нарисовался. Это может быть единственный лучик света в этой страшной тьме, куда меня кинула судьба. Только я могу её вы…, э, то есть ей высказать своё восхищение!
– Ты что ли тут на капитана шестериш? – что бы принизить соперника в глазах моей музы, сразу надо ставить его на место. Тут целый штурман перед ним стоит, а он жопой ко мне повернулся!
– А в ухо? – не торопясь и с достоинством поворачивается ко мне паренёк, смотрит мне в глаза с прищуром и рисуясь сплёвывает на палубу. Зря он так, бесшумно, как дирижабль заграждения, из процедурного кабинета выплывает доктрина и смачно втыкает ему леща, от чего гордый и крутой мачо улетает и втыкается головой в переборку.
– Ты что это Митька, засранец этакий, совсем охамел! Ты какого … тут плеваться вздумал?! Тут тебе что? Конюшня?! Взял тряпку и вымыл пол!
– Да я… – с трудом отлипает от стены держась за ухо вестовой, но договорить не успевает, второй подзатыльник уносит его в другую сторону. Вот это правильно, не рой другому