В середине осени Аня прислала Тате письмо, в которое было вложено несколько фотографий. Девушка стала медленно рассматривать снимки. На них были запечатлены её друзья вместе с ней – в хижине, в клубе, у костра на пруду. На последнем фото стояли, обнявшись у машины, Саша и она. У девушки перехватило дыхание от волнения. Тата долго-долго рассматривала эту фотографию, изучая каждый миллиметр его лица и тела.
Тата прочитала письмо, в котором Аня подробно рассказывала все новости и задавала кучу вопросов по поводу встречи на новый год и конечно же, строила планы на предстоящее лето. Ободрительные строки подруги согрели Тате душу. Прочтя письмо несколько раз, она взяла лист бумаги, простой карандаш и начала перерисовывать изображение юноши с фотографии.
Саша писал Тате редко и практически всегда только после того, как она первая напишет ему. Каждый день тянулся для неё, словно вечность, числа в календаре не хотели сменять друг друга. Тата жила лишь воспоминаниями о лете, о прогулках по полям и их любимому холму в Идолках.
Но однажды в конце осени он написал ей СМС: «Тата, установи себе на телефон программу ICQ и зарегистрируйся, там мы сможем переписываться чаще. Мой ник Муравей».
Девушка сразу установила себе так называемую Аську. «Ну раз ты Муравей, значит я Стрекоза», – с улыбкой подумала она, регистрируя свой ID.
Она добавила Муравья к себе в список контактов.
«Привет» – написала Стрекоза.
«Привет. Как дела?» – ответил ей Муравей.
Тата улыбнулась. Они общались почти целый час, поставив рекорд по времени в переписке.
Девушка постоянно заходила в сеть, даже на парах в институте, незаметно пряча телефон под партой, но Саша с каждым днём всё реже и реже был онлайн. Он снова мог не отвечать на её сообщения несколько дней подряд, а иногда неделями, и Тату это убивало. Она ходила по своей комнате часами, меряя её своими шагами и всё думая, думая, думая. Писать ему СМС в стиле «Что не отвечаешь?» она стеснялась.
***
Арина, придя к Тате в гости, увидела её лежащей на постели лицом вниз. Волосы Таты были растрёпаны, на столе валялись скомканные листы бумаги и сломанные карандаши.
– Так, я даже не буду спрашивать, почему ты в состоянии «невыносимые муки бытия», – произнесла Арина, пытаясь перевернуть подругу на спину.
– Он не пишет уже девять дней, и я догадываюсь, что это из-за меня.
– Из-за тебя? Интересно, что ты такого страшного сделала? Написала большее количество раз «я тебя люблю», чем ему было нужно? – съязвила Арина, гневно раздувая ноздри.
– Нет, я, наверное, неудачно пошутила. Я заметила, что, если я говорю какую-то колкость или чёрный юмор, он потом