– Ты пьян… – догадываюсь я и не отрываю взгляда от маячащих изображений на телефоне.
Но там все как в калейдоскопе – вертится и крутится в разные стороны. А потом останавливается, и на фоне темного неба я вижу огромное белое строение в фонарях, которое со всех сторон огибает экран с бегущими буквами. Я узнаю эту громадину. Это стадион «Ростов Арена».
– А-а-а! Я из-за тебя-а потерял ключи от таачки, – растянутый возглас Тимура снова слышу приглушенным.
Хватаю телефон двумя руками и, забыв, что собиралась прятаться от камеры, поворачиваю ее к себе.
– Ты что, пьяный за рулем? – Всматриваюсь в экран. Кажется, я только что задала вопрос черному вороту кожаной куртки и металлическим заклепкам на ней. Это все, что сейчас заметно на видео.
– А тебя трогает чужое горе? Хочу и пью, хочу… за руль сажусь. – Все те же заплетающиеся фразы, но уже с привычным привкусом издевки.
– Тимур, может, вызвать такси? – начинаю осторожно. – Тебе нельзя за руль в таком состоянии. Тебе лучше… – но дыхание перехватывает на полуслове.
Горин вдруг сам показывается на камеру. Светит своим фейсом, от вида которого у меня округляются
глаза. Даже через нечеткое и затемненное изображение я вижу разбитую бровь Тимура, грязные пятна на его щеках и скулах и губы в кровоподтеках.
– Что это? – испуганно выдыхаю я.
Тимур молча буравит меня мутным взглядом через экран. Теперь я точно понимаю – он пьян.
– Это тебя на твоих… – произношу сдавленно, боюсь сказать лишнее, – боях?
И Тимур запрокидывает голову и орет куда-то в небо:
– А-а-а! Да че ты лезешь? Где эти долбаные ключи!
Перекошенное лицо Горина исчезает с экрана, и я опять вижу хаотично мелькающие огни, заклепки его кожанки и очертания «Ростов Арены».
– Ты где? Около стадиона? Тебя есть кому отвезти домой? – Один за другим вопросы срываются с языка, а я уже нервно хожу из угла в угол своей спальни.
– Я… сам… доеду… – Пьяный голос Тимура опять слышится через громкое шуршание.
– Позвони кому-нибудь, пусть тебя заберут.
– Да, давай! – Лицо Тимура появляется на экране. Точнее, его половина. За бритой головой я четко вижу огромный стадион. А следом на видео маячит бутылка, зажатая в татуированной ладони. Я не могу разглядеть, что это, но Горин прямо-таки с упоением принимается хлестать ее содержимое из горла. Парочка жадных глотков, и его косой взгляд показывается в кадре. – Щас в чат нашего универа скину маячок: «За-бе-ри-те меня, кто мо-о-о-ожет». И вбще… – Тимур резко повышает децибелы своего голоса. Он буквально орет на меня в экран. Я даже вздрагиваю, отшатываясь от мобильного. – Дай! Мне! Тупо! Сдохнуть!
И видео в телефоне опять становится чередой меняющихся со скоростью света изображений: фонари, ветки деревьев. Я четко слышу звон бьющегося стекла и глухой стук.
– Тимур, ты меня слышишь?
Тишина. А на экране я вижу просто черное небо