Надежда
Толян забылся в кратком, но глубоком алкогольном сне. Ему привиделось уродливое существо, обещающее что-то вроде манны небесной и кучи более осязаемых бонусов. Звучало вполне заманчиво, и Толян кивал собеседнику, соглашаясь на его щедрые посулы, но в душе понимая, что ни к чему хорошему они не приведут: уж больно жутко выглядел тот, кто с ним говорил. Тёмный бесформенный сгусток, бугрящийся бородавками и источающий удушливый смрад.
Настоящая инфернальная жаба.
Откуда-то Толян, алкоголик с почтенным стажем, знал это мудрёное слово. Но не всегда же, чёрт возьми, он был алкоголиком! Когда-то он считался довольно перспективным начинающим писателем. Они с Надюхой мечтали, как будут расставлять на полках его книги, и все издательства будут бороться за право печатать романы Анатолия Петрова! Хотя, наверное, фамилию придётся сменить на звучный псевдоним.
Не пришлось. Годы шли, о первом романе Анатолия давно забыли, чем-то другим писатель Петров заниматься не захотел. Надежду, изо всех сил пытавшуюся удержать его на плаву, он в пьяном угаре попробовал ударить. И тогда она сдалась и ушла.
Остался у него один только кот, которого звали по фамилии хозяина – Петрович. Сейчас этот самый Петрович замер возле храпящего Толяна, припав к полу, прижав уши и нервно дёргая хвостом из стороны в сторону. Ореховые кошачьи глаза уставились куда-то в пустоту прямо над телом хозяина. Потом взгляд Петровича переместился туда, где едва заметно ходил вверх-вниз толяновский кадык. Кот издал утробное рычание и изготовился к прыжку.
Ещё секунда – и рыжего было бы не остановить! Но она успела.
Надежда влетела в комнату, наполненную удушливыми миазмами, за мгновенье до рокового прыжка, перехватив пружинистое тельце Петровича. Кот извивался и пытался укусить когда-то родные руки, но женщина держала его крепко, прижав к груди и отчаянно борясь с бьющими на поражение когтистыми лапами.
– Что с тобой, Петрович? Взбесился? Гуляешь где попало! Может, крыса тебя укусила? – запричитала Надежда, когда кот, тяжело дыша, повис в её руках.
Женщина на секунду ослабила хватку, и в этот миг Петрович вырвался и прыгнул с шипением на кровать, где продолжал храпеть пьяный хозяин. Промахнулся, пролетев над шеей Толяна, отчаянно затормозил задними лапами, разрывая в клочья пропитанный мочой матрас, развернулся и снова прыгнул.
Надежда, потрясённая, смотрела на манёвры кота, не в силах ничего изменить. А Петрович с противным хрустом вгрызся в беззащитную шею Толяна, в то самое место, где ещё секунду назад был кадык…
Господи, сколько крови-то!
Надежда сползла на пол, глядя на тело бывшего мужа, лишённое