С Жаклин мы часто и долго обсуждали, как человек формирует воспоминания, меняя одни кирпичи на другие, приспосабливая к актуальной реальности, так что с этической точки зрения мы не делали ничего противоестественного – лишь немного ускоряли процесс, а наши кирпичи были несравнимо прекраснее.
Нашим первым клиентом должен был стать кавалер Жаклин – парень, который построил дом и возненавидел его. Мы затягивали и не решались его принять. Было страшно, но всё-таки мы поняли, что в худшем случае, если у нас не получится, испытуемый останется при своём. Дадим ему ударную дозу ноотропов, и он уйдёт счастливый. Кстати, ноотропы были хобби Брайана, и в результате он разработал идеальную комбинацию, ставшую сначала основой для фиксирующей части препарата, а потом нашими биодобавками. Биодобавки оказались настолько хороши, что мы спустя три года забыли о том, что продаём ещё что-то, кроме них. Но кажется, пришло время вспомнить.
Позже мы с Брайаном пришли к выводу, что часть активной «терапии» можно переместить в зону «обследования» без ведома испытуемого. Например, в процессе первого гипноза не только узнавать про жизнь, но и сразу подмешивать нужные воспоминания. После пробуждения клиенту тут же давался препарат, закрепляющий появившиеся эмоции. Вы видите сон, и в самом сне у вас нет эмоциональной реакции, она проявляется в первые секунды после, и вы либо закрепляете её, периодически вспоминая сам сон, либо забываете, если сон плохо вяжется с реальностью. Но ведь наш гипноз был нацелен на конкретные ячейки памяти и прекрасно встраивался в эту самую реальность. Так в итоге всё и работало. Как если вам снится, что вы едите мороженое, а при пробуждении чувствуете его вкус, холод и насыщение. Помню, как сам несколько раз засыпал на том удобном кресле между длительными процедурами.
Всё это походило на шаманский ритуал. Да, именно так это и выглядело – объект засыпал, и мы доставали бубны, маски и перья, потрошили кур, раскрашивали лица жжёной сиеной