– Дороги нет, никто не чистит. Лыжники от базы до Высокого трактором своим пройдут, и хорошо им. А нам остается на дорожников надеяться. Пока раскачаются, пока сюда доберутся. Снегоступы у меня, так и хожу. Почти каждый день прихожу. В других местах, – бабка набожно перекрестилась, – телефон не ловит. А здесь, спасибо боженьке, слышно. Лучше всего аккурат на этом месте, – она ткнула пальцем в алтарь и опять перекрестилась.
– И молитвы отсюда лучше доходят, – изо всех сил стараясь быть серьезной, нараспев сказала Люська.
Тетка покосилась на нее с подозрением, достала из-под стола метлу и начала сметать сор с досок настила. Мы удалились.
Уже подходя к своему жилищу вспомнили, что не заперли дверь на колокольню. Постояли в растерянности. Брести обратно по колено в снегу не хотелось. С другой стороны, раз дверь запирают, это неспроста.
– Вдруг дети заберутся, – с сомнением сказала Люська.
– Откуда тут дети? Ты же слышала, что в деревне четыре бабки. Им на колокольню не подняться. Повезло, что связь в районе алтаря работает.
– Над нами двое детей полночи топотали. А еще есть пьяные сноубордисты.
– Да, эти хуже детей будут, – согласилась я и мы повернули обратно к церкви.
– Зато тропу к переговорному пункту утопчем и аппетит нагуляем, – Люська попыталась утешить себя и меня.
Следов вокруг церкви прибавилось. Заметная тропинка шла теперь от лыжной базы. Тропинка поменьше – в противоположную сторону. По целине вокруг церкви тоже петляли цепочки следов. Мы уже поднялись на крыльцо, и я потянулась к ручке двери, да так и замерла с протянутой рукой. Люська зажала себе рот ладонью. Снег с ближайшего к крыльцу сугроба немного осыпался и под ним открылась темная дыра. В этой дыре кто-то шевелился.
– Чур меня! – взвизгнула Люська и метнулась в церковь.
Я не отставала. Мы нырнули в дверь, ведущую на колокольню и задвинули засов.
– Медведь?
– Или Упырь?
Хрен редьки не слаще, решили мы и полезли на колокольню, чтобы посмотреть с безопасного расстояния. Мысль была неправильная. Интересующий нас сугроб и берлогу под ним закрывал угол церкви. Так что, кто оттуда вылез, мы не увидели, зато услышали, как кто-то вошел внутрь.
– Наверное, это был медведь, – сказала Люська. – для упыря слишком светло.
– Медведь не смог бы войти в церковь.
– Упырь тем более. Опять кто-то позвонить пришел?
Мы прислушались. Снизу ничего не было слышно.
– Пошли, – сказала я. – Мы сюда кататься приехали.
– Пошли, – сказала Люська. – Есть охота.
Осторожно ступая и цепляясь за стены, мы полезли вниз. В самом деле уже сосало под ложечкой.
Упс! Мы стояли перед запертой дверью. Подергали за ручку, толкнули плечом. Дверь была основательная и даже не думала нам поддаваться.
– Что будем делать?
– Поднимемся на колокольню и позвоним?
– Кому? Внизу телефоны не ловят.
– Да. А из города