Дед Емельян, отлежав в госпитале, демобилизовался и в станицу прибыл бравым старшиной. Сорок шестой год – талоны, нехватка продуктов. В этот год умер его малолетний сын. Дед, ещё не отошедший после ранения, не смог его спасти. Двое других выжили. В этом же году на экраны вышел фильм «Кубанские казаки». Всю жизнь, когда показывали этот фильм, Емельян матюкался и уходил во двор курить.
Поставили Емельяна на должность начальника пожарной команды и заодно председателя ДОСААФ. Стал осваивать новую для него работу. Машин не было. Под пожарные машины переоборудовали три «Студебекера», поставленные по ленд-лизу.
В Малгобекском районе на первом месте стояла нефть. Нефтедобыча велась качалками. Около буровых копались котлованы, куда сливалась нефть. Об экологии и речи не шло. В котлованах гибла масса перелётных птиц. Нефть блестит. Птицы, с высоты, принимали её за воду, садились, и стая полностью погибала. Нефть, добытая в ЧИАССР[7], очень ценилась. Она шла на производство авиационного топлива. Вот немцы и рвались к кавказской нефти, но ни литра не взяли. Перед отступлением наши успели так заглушить скважины, что немцы только нюхали запах нефти. Их спецы ничего не смогли сделать.
При пожарном депо содержалась конюшня. Качалки находились в таких местах, в которые по этому бездорожью мог добраться только конный. Вот дед и не вылезал из седла, объезжая с инспекцией буровые, насосные, качалки. Потихоньку жизнь налаживалась, появилась техника, но конюшня при депо сохранялась – казаки без коней не могли, вот и сохранили. Когда внуку Андрею исполнилось четыре года, дед посадил его на коня. Год для Андрея был знаменательным. До четырёх лет мальчик не разговаривал. Знакомые советовали матери показать сына врачам, но та отмахивалась, мол, придёт время и заговорит, но он молчал. Не уследили за ребёнком – шарахнуло его током от розетки, и малец заговорил, да так, что отец потом повторял слова Райкина: «пить, курить, говорить начал одновременно». И помнить Андрей начал с этого момента. Великая вещь – электричество!
Андрей любил деда Емельяна до безумия. Забрать его из Вознесеновки от деда с бабкой удавалось с трудом. Он убегал, прятался от родителей – его ловили и увозили в Малгобек. На следующий выходной ехали к родителям матери. Насколько Андрей любил одного деда, настолько же не любил другого.
Иногда Емельян приезжал к сватам, жалел сваху и отчитывал Григория за бесхозяйственность, нерасторопность и безразличие к жизни. Садясь на мотоцикл, говорил свахе:
– Терпи, Нюра. Судьба у тебя такая. – И добавлял: —Малахольный, что с него возьмёшь.
В Вознесеновке, между пожарным депо и клубом, стояла баня. После обеда по субботам там парились и мылись мужики. В тёплое время, после бани, под деревьями обосновывались мужские компании по три-четыре человека: выпивали, закусывали. Их мирную идиллию нарушала одна парочка: старая ишачка и баран. Жила эта пара у старой самогонщицы Матрёны. Никто и не знал, сколько бабке лет, настолько стара была Матрёна. Поговаривали,