деятельность в годы Второй мировой войны. Однако на принимаемые им в этот период решения влиял опыт многолетней деятельности, в том числе в предшествующем военном конфликте. В пятитомном «Мировом кризисе» Черчилль подробно описывает проблемы, с которыми британское руководство столкнулось в отношении прессы. До Первой мировой войны британская пресса была поляризована в зависимости от той партии, которую представляла, что проявлялось в открытой поддержке сторонников и жесткой критике оппонентов. Учитывая, что у каждой политической силы были свои органы печати, в целом система находилась в состоянии равновесия. С началом войны гомеостаз был нарушен. Теперь все были на одной стороне, воюя против общего врага. Проникнувшись народным патриотизмом, первые полгода журналисты закрывали глаза на недочеты в управлении и провалы в ведении боевых действий, оставляя право информировать население официальным правительственным органам. Но по мере эскалации конфликта с места боевых действий стало доходить все больше разрозненных фактов, перемежающихся со слухами и небылицами. По словам Черчилля, такие публикации сделали «позицию каждой руководящей фигуры в высшей степени шаткой». Не имея возможности оправдаться, политики и военные стали заложниками газетных баронов, которые могли любого подвергнуть народной хуле и подвести к отставке. Наиболее колоритному представителю этих джентльменов – владельцу
The Times 