Россию некорректно рассматривать в ряду стран так называемого Востока.
Спор с Западом для нас имеет другой смысл и другие геополитические параметры, нежели для стран настоящего Востока – Китая, Ирана, Ирака, Индии, Японии. Наша рецепция оснований европейской (средиземноморской, средиземно-балто-черноморской) цивилизации полна и окончательна. Мы проросли из этого корня, и, хотим мы того или нет, мы такие же европейцы, как и все остальные, – то есть обречены бороться со всеми прочими европейцами (как и они друг с другом) за первенство и наследство. Это один из определяющих кодов нашей цивилизации.
Глупо – как это делают западники, а также их современные наследники, неолибералы всех мастей – призывать к слиянию с культурно и географически определенным Западом, к заимствованию чужих национальных социальных институтов или тем более виртуальных «европейских стандартов». Разве сам Запад однороден? Разве слились Франция и Германия? Или США и Япония? Англия и Италия? Мы обязаны отстаивать собственную идентичность и версию развития цивилизации, если не хотим исторической смерти.
Так же недальновидно игнорировать тот факт – как это делают славянофилы и их современные последователи «евразийцы», – что мы, приняв тысячу лет назад проект европейского цивилизационного устройства жизни, при всех наших культурных отличиях от различных других географических европейцев не имеем никакой другой исторической программы самоопределения и деятельности, кроме как европейской. Отказавшись от нее, мы просто исчезнем.
Лишь вульгарному материализму участников с обеих сторон мы обязаны продолжением спора «западников» и «славянофилов» по сей день, попыткам свести характеристики цивилизации к ее материальному, географическому, экономическому измерению. Противоречия между различными носителями средиземноморского цивилизационного проекта заключены уже в самом этом проекте. Если бы их не было – не было бы и Истории.
Нам же просто придется приспособить, обтесать или выгодно использовать свои (действительно существующие) материальные особенности в рамках функциональных нагрузок европейского проекта.
Западники не понимают, что отличия от западной версии цивилизации действительно существуют, но определяются отнюдь не «материалом» людей и культуры, а множественностью решений европейской системы уравнений. Они не понимают, что мы реализуем другой идеальный вариант развертывания европейской ойкумены, который, может быть, и является основным, а не «отклоняющимся» (если не считать эти варианты равноправными). Западники думают, что став «европейцами», мы тут же будем приняты в «семью» европейских народов, будем «дружить» с ними. Хотя с точки зрения самого Запада никакой семьи европейских народов нет, т. е. гармонии просто не может быть. Никто не воевал друг с другом и не истреблял друг друга беспощаднее, нежели европейцы. И ответом на этот многовековой опыт взаимного истребления европейцев