Все молча соглашаются.
Удостоверившись, что радиационный фон в норме, бойцы раздвигают столы по краям комнаты, и устраиваются на полу, раскатав надувные спальные коврики из тонкого, но очень прочного самонадувающегося фибрина.
Перед сном мы решаем поужинать. Чтобы не привлекать сторожа запахом, еду разогревать не стали. На трапезу ушли последние кржнестовские консервы с микологической питательной массой. Их оставили напоследок, из-за неприятного тряпичного вкуса. Но более привлекательные мясные, гречневые и пшеничные консервированные каши, а также банки с грибным хлебом, найденные в подвале ратуши, единодушно решили открыть в следующий раз.
С едой покончено. Уставшие солдаты мгновенно засыпают, доверяя свои жизни бдительному мне. Лишь бывший член спецназа ГРОб, – Притчард долго ворочается, но, наконец, пусть и с трудом проваливается в беспокойный сон.
Я вслушиваюсь в тишину – тихо. Мертвецки тихо.
Спустя два часа приходит Зуб. Он предлагает сменить меня. Мне не привыкать к работе в условиях бессонницы, но я соглашаюсь. Ложусь на место Леонида – оно ещё тёплое. Надувной коврик превосходно защищает уставшее тело от холодного, чуть влажного бетонного пола.
Взвесив все «за» и «против», незаметно достаю мощный соленоидный пистолет. На всякий случай.
Спать не решаюсь. Минуты ожидания тянутся медленно. В оглушительной тишине, полной темноте и тревожном предчувствии нависшей над нами опасности они ползут ещё дольше.
Спустя два часа Зуба сменяет совершенно не выспавшийся Притчард. А ещё через два часа Притчарда сменяет Егор.
Меня обволакивает яркое ощущение неотвратимой беды. Образ чудовищного зловещего рока, засевший под кожей. Я слишком поздно различаю в тишине инфернальное поскрипывание, служащее леденящим кровь аккомпанементом знакомому цоканью. Шанс ещё есть. Нужно резко вскочить, и вырвать товарища из цепких когтей смерти.
Попытка почти увенчалась успехом, но мне не хватило нескольких долей секунды. Я начал тащить невезучего жандарма вглубь комнаты, но острый, как бритва длиннющий серповидный коготь, дотянувшись оконечностью лезвия, вспорол его туловище от плеча до пояса с противоестественной лёгкостью. Тварь пыталась перерубить жандарма пополам.
Истошный вопль раненного оперативника будит остальных. Ребята хватаются за оружие, и стреляют в дверной проём. Сторож уже не скрываясь ползёт по потолку. Он планирует покончить с Притчардом и Зубом спрыгнув на них. Они его не видят.
Мой пистолет делался до Великой Мировой Войны. Он должен с лёгкостью пробивать легкобронированную технику, и все средства индивидуальной защиты. В том числе, супер ионисторный патрон невероятно эффективен против контроматонов, которых толком не берёт даже единый калибр №2 наших штуцерных автоматов ГБ-8.
Соленоидный выстрел приходится в туловище чудовища. Зуб правильно оценивает