Сложно было поверить, что все это Найджел говорил всерьез.
– Постой, ты что, опять шутки шутишь?
– Ну что ты мне все никак не можешь поверить? Я действительно читаю стихи. У меня сегодня только утром была операция, весь остальной день я свободен. Вот, сижу в своем кабинете, закинув ноги на стол, и читаю книгу.
– Какую книгу?
– Избранные стихотворения.
– Ну это понятно. А автор кто?
Найджел на секунду замолк.
– Погоди, сначала я прочитаю тебе стихотворение, – произнес он таинственно, – может быть, ты сама догадаешься, кто его написал.
Это была абсолютно абсурдная ситуация. Всего несколько секунд назад я выясняла отношения с нашим агентом Меннаном, а теперь собиралась послушать, как нежный голос моего мужчины в Лондоне читает стихи. Да еще мне надо было угадать поэта! Найджел бы, конечно, не обиделся, если бы я попросила его перезвонить попозже. Но он был в таком чудесном расположении духа, стихи напомнили ему про меня и, очевидно, растрогали. Останови я его сейчас, он бы уже утратил это легкое любовное настроение. А мне этого не хотелось.
– Хорошо, – ответила я ему, стараясь сохранить утекающую бодрость, – я послушаю. Только погоди минутку. Я сейчас стою прямо на пожарище, надо выйти отсюда наружу. Хочу слушать, как ты читаешь стихи, и смотреть на небо.
– Ого! – воодушевленно воскликнул он. – Значит, хочешь на небо смотреть! Вот и сама уже стихами заговорила.
– Не говори глупостей. В этом ужасном месте даже самые прекрасные стихи мира вряд ли бы произвели впечатление на кого бы то ни было… Не считая, пожалуй, каких-нибудь страшных готических сочинений.
Найджел громко рассмеялся:
– Ты прелесть, Карен! Я так люблю тебя за то, что даже в самые сложные моменты жизни ты не перестаешь шутить.
– Только за это?
– Нет, конечно! Еще за то, какой дикой ты становишься, когда злишься. Глядя на тебя спокойную, такого ожидать сложно. А еще за то, что ты очень страстно целуешься. А еще за то…
– Ну все, все, хватит…
Я наконец-то выбралась из царства удушающей жгучей вони и сделала свободный глубокий вдох.
– Видимо, ты наконец-то вышла на улицу, – догадался мой умный мужчина. – Ну что, видишь небо?
На самом деле, прежде чем подняться к небу, мой взгляд пробежался по улице и зацепился за уезжающий вдаль синий «мерседес». Я перевела глаза на Меннана и своим видом дала ему понять, что вот он, результат его самодеятельности, – поднимает пыль в конце улицы. Он виновато уставился на землю.
Я отошла подальше и ласково проговорила в трубку:
– Вижу. Голубое-голубое, кое-где плывут облачка. Не поверишь, но одно из них напоминает твое лицо.
Найджел ответил мне звонким смехом:
– Как белое облачко может быть похоже на лицо негра?
Ему очень нравилось называть себя негром. Особенно в присутствии чопорных лондонцев англо-саксонского происхождения.
– Ну не цветом же оно похоже, а формой.
– Ай, да все одно. Видимо, ты очень скучаешь по Англии… Но, кстати, сегодня твой голос