Усуни продвигались спешно и молча, зорко вглядываясь в крупные дозорные отряды чужаков, что шли справа от них на небольшом отдалении. Даваньцы, не таясь, наблюдали за усунями, постоянно перемещаясь по ходу их движения и отправляя гонцов в сторону города-крепости.
Наступил вечер. В отличие от открытой равнинной местности, где сумерки наступают долго и плавно, здесь, в долине, окаймлённой с трёх сторон высокими горными хребтами, они опустились быстро и внезапно. Теперь вся вереница войск, обозов, скота и тыловых отрядов усуней освещалась удвоенным количеством факелов и хорошо проглядывалась со стороны, о чём строго повелел куньбек Янгуй. Дозоры даваньцев продолжали двигаться параллельным курсом с ними, но огней не запаляли и шли, не выдавая своих расположений. Куньбек Янгуй велел людям идти всю ночь.
На заре, когда на далёком восточном небосклоне едва забрезжил рассвет, куньбек Янгуй повелел всем остановиться для непродолжительного отдыха. Он понял, что они, пройдя за минувшие день и ночь почти четыреста ли, больше без отдыха для волов с повозками и для скота не смогут уже преодолеть даже пяти ли. Он, как всегда, ехал следом за тридцатью передовыми сотнями. К нему приблизился Наби-бек и повёл коня рядом. Все остальные беки располагались во главе своих людей, готовые вместе с ними исполнить волю куньбека. Оповещённые гонцами об отдыхе, все усуни тут же замерли.
– Что там, Наби-бек? – остановив скакуна и озираясь по сторонам, негромко спросил куньбек Янгуй.
– Всё пока спокойно, правитель. Похоже, мы прошли земли Давань и всю долину. Передовые дозоры вышли за горы на простор. Хребты Тянь-Шаня остались от них по правую руку, а Памира – по левую. Они подошли к реке, – ответил Наби-бек, вытирая широкой ладонью чёрное от пыли лицо.
– Это хорошо. Значит, нам удалось благополучно миновать эту долину. Невиданно, но мы прошли в два раза больше, чем проходили за один день, – почти три с половиной сотни ли и без единой остановки. Даже больше, – куньбек Янгуй посмотрел на Наби-бека. – Это сколько же в шагах будет, а Наби-бек?
– Я знаю, правитель, что один ли равен пяти сотням шагов, стало быть, десять ли – это пятьдесят сотен шагов, а сто ли – это десять раз по пятьдесят сотен шагов, и всё это ещё по три раза и ещё половина сотни ли. Сколько всего это будет, даже представить не могу. Очень много, – улыбнулся Наби-бек.
Куньбек Янгуй смотрел на него и тоже стал расплываться в улыбке, а затем и вовсе рассмеялся. Наби-бек не стал сдерживаться и тоже уже смеялся, сотрясаясь всем своим могучим телом. Они смотрели друг другу в лицо и долго смеялись, сверкая глазами и обнажая белые зубы.
Ещё через день, подойдя к берегу реки, что несла свои воды с гор Тянь-Шань на юго-запад, усуни встали на длительный отдых. За их спинами, на протяжении всего пути через земли даваньцев, по бокам от дороги лежало много погибшего скота, не выдержавшего долгого и тяжёлого перехода.
Часть вторая. II век до н. э. Средняя Азия
Глава