Дыхание изнанки чувствовалось более сильно вне палатки. Видимо палатка действительно обладает свойствами блокировки внешних воздействий магии. Так как внутри нее я магией мог пользоваться без затруднений.
В сумбурном движении людского муравейника, который представлял собой лагерь, наметилось целенаправленное движение в мою сторону.
Я стал с интересом наблюдать за приближающимися ко мне. Это была тройка магов. Шли они уверенно, и окружающие их люди расступались перед ними.
Маги, немного не дойдя до палатки остановились. Распределившись так что бы постоянно держать меня на виду, они стали молча наблюдать за мной и округой.
Глядя в глаза одному из магов, я вопросительно изогнул бровь. Он молча пожал плечами и продолжил наблюдать.
Не совсем понимая, что происходит. Да и наш молчаливый диалог мало что прояснил. Я поднял руки на уровень лица и демонстративно убрав кандалы в пространственный карман, повертел руками.
Маги чуть разошлись в сторону. А один из них осуждающе покачал головой.
– Наблюдение и сопровождение? – спросил я у них.
Надоела эта беседа глухих и немых. Но один из магов только утвердительно кивнул.
Отлипнув от стойки удерживающую палатку, я сделал несколько шагов вперед и огляделся.
Мы находились в полевом лагере. Впереди велось строительство заградительных сооружений вокруг зоны прорыва Изнанки. А позади, на свободном поле разместились дирижабли. И один из них был «Буйный». Именно на нем мы прилетели.
Это было странно, так как в таких условиях, он должен был убыть по своему маршруту. Нечего здесь делать такой толпе непричастных.
Вернув кандалы на место, решил пройтись по лагерю. Маги расступились, пропуская меня. И пошли рядом со мной. Правда позади, а не спереди и с боков.
Если честно, то я ничего не понимал. Какое-то двоякое положение получается. Эти кандалы уже стали меня раздражать. И в лагере ничего интересного я не услышал. Люди сторонились нас. Так что слухов при нас никаких не распространяли.
Неожиданно мое внимание привлекла плачущая девочка, стоявшая посреди улицы. Ее слезы и безразличное отношение окружающих вызвали у меня чувство неприятия данному положению дел и стремление помочь. Я подошел к ней, чтобы утешить и выяснить, что произошло. Девочка размазывала своими кулачками слезы и грязь по лицу.
Вообще ребенок пяти, шести лет в военизированном лагере неуместен и бросается в глаза. Но на него никто внимания не обращал. Что не с лучшей стороны характеризует окружение. А тут он еще и плачет. Но всем нет до него дела, и его обходят стороной.
Подойдя к девочке, я присел на корточки и взял ее за кулачки.
– Привет. – мягко обратился я к девочке, пытаясь привлечь ее внимание – И почему ты плачешь посреди улицы? Потерялась?
Девочка, всхлипывая, кивнула пряча глаза.
– И как же ты смогла потеряться? – продолжил я расспросы – Убежала от мамы?
– Лорка