– Беги быстрее, высохнешь, – усмехнулся наставник. – Вперед!
Некоторые девочки начали подниматься с мокрой травы, а мы привыкли все делать вместе. Последними встали Касиян, я и Дамон.
– Слабачки, – припечатала Мона тех, кто сдался первыми. После чего демонстративно встряхнула мокрыми волосами и, покачивая бедрами, прогулочным шагом отправилась «бегать». Мы последовали за ней, тоже шагом.
– Бегом! – прикрикнул инструктор, но мы его проигнорировали.
Возможно, этот бунт был глупостью, даже, скорее всего, это была большая глупость и у нас будут проблемы. Но было так приятно чувствовать эту иллюзорную искорку свободы.
Мокрые, уставшие, но довольные собой мы стояли в холле и смело смотрели на разгневанную директрису. Она расхаживала из стороны в сторону, постукивая свернутым в трубочку листом по ладони. Через пару минут бессмысленного променада остановилась, повернулась к нам и улыбнулась.
– Жаль, конечно, что дошло до этого, – заговорила баронесса, – но, видимо, придется просветить вас, милые мои воспитанницы. Вы не сознаете, где находитесь и кем являетесь, так что придется быть откровенной. – Еще одна грустная улыбка. – У вас нет права на инакомыслие и самовыражение по той простой причине, что вы не свободные личности, а собственность короны. Ваши родные продали вас! И вы будете делать то, что вам скажут, иначе… – Многозначительная пауза. – Я перепродам ваши жалкие тушки в самый грязный бордель, а родственников бросят в долговую яму или сошлют в шахты. А вы знаете, что долго там никто не живет. Принси, у тебя, кажется, есть младшая сестренка, так вот, твой никчемный папаша с радостью отдаст ее нам за возможность и дальше пропивать остатки мизерного состояния. А у тебя, Дамон, по-моему, довольно симпатичный брат подрастает. Думаешь, твоя опустившаяся мамаша не продаст его какому-нибудь извращенному старику, чтобы избежать заключения за долги?
– Не смейте, – прошипела Дамон, делая шаг вперед. – Еще одно слово про моего брата, и я вырву ваш грязный породистый язык!
– Будь хорошей девочкой, и я забуду про твою семью, – спокойно ответствовала баронесса, проигнорировав дерзость.
Принси беззвучно плакала, сжимая кулаки, но не решаясь что-либо сказать.
– У многих из вас есть о ком заботиться и ради кого стараться, а тем, кому терять нечего, стоило бы подумать о подругах. Я забочусь о вас и не хочу делать больно, но я всего лишь рука. А те, кто управляют мной, без колебаний и сожалений раздавят каждого, кто посмеет пойти против их воли, – с грустью проговорила директриса. – Приведите себя в порядок и ступайте на занятия, – устало закончила она и ушла.
Мы стояли и боялись взглянуть друг на друга. Не хотели показывать свой страх и видеть его в глазах подруг; некоторые девочки плакали.
– Ненавижу, – прошептала Дамон, развернулась и первой пошла к лестнице. Все медленно последовали за ней. Только я