Только свети. Галина Шишкова

слово, я бы расхохотался, если всё это не было так грустно. Банальное письмо, банальная история, банально брошенный муж! Не банальной была только брошенная ею дочка Маша. Мною овладела такая ярость, что будь Вера сейчас передо мной, я бы точно её придушил. В моём мозгу просто не могло уложиться такое: мать бросает своего ребёнка ради какого-то Джузеппе. Впрочем, Вера точно всё рассчитала – в чём в чём, а в уме ей не откажешь: если я хоть на один миг, что называется, возбухну и буду ей чинить препятствия, она тут же отберёт у меня Машку. Как у Маши потом сложится судьба, как она покалечит её душу, Веру совсем не интересовало, важнее всего была её собственная судьба. Она давно к этому шла, давно пылала надеждой начать какую-нибудь свою необыкновенную жизнь.

      Я ничего не знал о родственниках Веры. Приехала она в Москву из какого-то далёкого маленького сибирского городка после окончания школы, устроилась работать в Москве, вышла сразу замуж, потом развелась – видно, первый муж не оказался, как и я, «прекрасным принцем». Рассказала только, что она удрала из дома, бросив всё, когда поняла, что там она ничего в жизни не добьётся. Всё это было в духе её характера: выбраться из глуши любым способом, даже шагая по спинам близких людей. Никогда за эти годы она не вспоминала о своей семье, и никто из них никогда не появлялся на горизонте. После свадьбы нам с Верой удалось вступить в жилищно-строительный кооператив, мой отец помог с первым взносом; теперь мы должны были выплачивать кругленькую сумму за нашу квартиру ещё много лет, но зато это была отдельная, да ещё и трёхкомнатная, квартира, о которой многие могли только мечтать. С её стороны было очень «благородно» отказаться от своей половины денег, которыми мы с ней вместе оплачивали кредит и коммунальные услуги; про сбережения – это она уже погорячилась: сбережений особых не было. Но самым большим благородством, как Вера считала, было то, что она «с барского плеча» оставляла мне Машку, – знала ведь, гадина, что я буду биться за дочь до последнего.

      Я сидел на кухне, курил и рычал, как зверь, от злости и ненависти. Её Джузеппе меня нисколько не трогал, мне было наплевать на то, что она изменила мне и, видимо, изменяла уже давно, я хотел только одного – чтобы она больше никогда не попадалась на моём пути, для меня она умерла. Да, это была самая правильная мысль! Пожалуй, лучше всего объяснять всем, куда Вера исчезла: она умерла, поехала в командировку и погибла там в какой-нибудь аварии. Кроме моих родителей и друзей, по большому счёту, никого не будет интересовать её судьба, а я им преподнесу именно такую версию. А что там скажут на её работе, меня не касалось, пусть сама расхлёбывает.

      Мне так и не удалось заснуть; всю ночь я вертелся с боку на бок, периодически свирепея и прокручивая в голове произошедшее.

      Наутро я отвёз Машу в детский сад и отправился на работу сдавать материалы. По дороге постепенно заставил себя отстраниться от нахлынувших перемен и постарался напустить на себя невозмутимый вид. Заглянул в отдел,