убежать от него и её мысли мелькают, как в калейдоскопе. Мама живёт под гнётом невозможности встречи с тем, кто сделал ей больно. В глазах дочери читалась смесь сострадания и восхищения. Виктория видела, как мать борется с проблемами. Софи рассказала ей – что главное не бояться справляться с трудностями и принимать вызовы судьбы, выразила уверенность в своей способности достичь победы в суде, выставившем перед ней сложные испытания. Викуля в свою очередь чувствовала – что мама не сдастся, не смотря на все трудности. Дочь понимала, что лучшее и единственное лекарство от отчаяния и безнадежности, это её… «любовь к матери и ненависть к генеральному. Любовь… – это быть в ладонях Бога, а любовь к маме помогает ей понять, что есть любовь. Мама, это имя Бога на устах, и в её сердце. Настоящее материнство – мужественно». Дочка любит и бережёт свою маму, потому что она в самой любви находит счастье. Их разговор о суде и маминой борьбе за справедливость – делал, их связь еще крепче и значимее. Дочка поняла, что это есть настоящая сила и мужество, которая проявляются в момент их испытаний, и то, что истинное значение жизни заключается в любви и верности, это – ответ на все вызовы, ещё и в поддержке. Когда мама ушла в ванную и заперлась в ней, как обычно в таких случаях, ей невозможно было достучаться, сквозь шум воды. Дочери оставалось только терпеливо ее подождать, знала, судя по всему, сегодня мама как всегда выйдет очень поздно. В такие вечера она всегда находила решение в самых сложных ситуациях. Именно любовь к маме и помогала Викуле быть сильной и решительной… Мать садилась в уютное кресло с книжкой принимая глухую оборону, едва отвечала на её вопросы – изображая острое увлечение сюжетом, редко переворачивая страницы. Вдруг… за дверью в ванной, что-то грохнулось и этот гул заставил Викторию встрепенуться, затем, что-то покатилось, затрещало и остановилось где-то близко у самой двери – прислушавшись вскочила и бросилась туда, так быстро и с таким шумом – как будто за её дочерью гнались. Дорогая мама была ее опорой и вдохновением, и дочка была готова бросится в огонь ради неё и подбежав к двери ванной комнаты, она.
– Мам, ну ты чего? Что там, у тебя за шум и что за грохот?… – тревожно закричала дочка, но мать не отзывалась, лишь журчание и плеск льющейся воды заглушал все звуки. Викуля стучала кулаками в дверь. – Открой, открой! Мамочка! Мамочка! Ты слышишь, меня?! Что случилось, что происходит, мама?… – но мать не отзывалась, а дочка продолжала колотить и колотить и слушать каждый шорох. Ей так страшно было и непонятное чувство угрозы исходило от тишины – в ванной не было слышно ни звука, ни малейшего шороха. «Что же, она там делает, а? Внезапно – как будто электрический ток пробежал по всему существу Виктории. Ей показалось, что дверь открывается, дочь открыв её вошла. Мама не шевелилась, бледная и совершенно мокрая, в наброшенном на тело халате… Вода струилась по ее лицу
