Но когда я приехала к Ирине на очередную репетицию, мысли, как мы будем её исполнять, уже зародились в её голове. Почти весь текст она должна была петь одна; это была её епархия: текст пелся низким голосом, я же на фоне текста вела свою мелодию высоким голосом почти без слов. Только в нескольких куплетах мы пели вдвоём: в одном из них она пела текст очередного куплета, а я – текст предыдущего. Как в опере, где один певец поёт свою партию, другой одновременно совершенно другую с другими словами. И ещё два куплета мы пели вместе на два голоса. Песня получилась очень красивой и необычной. Все последующие годы она так и оставалась для нас главной. Если учесть, что слова стихотворения Иосифа Бродского очень глубоко проникали к нам в душу и очень соответствовали нашему тогдашнему настроению, можно было представить, как мы её любили.
В это же время, почти одновременно с песней «Письма римскому другу», у нас появился ещё один так называемый хит под названием «Посвящение квадриге Большого театра». Песню принёс Ирине её знакомый мальчик, который учился в это время в музыкальном училище и пытался писать музыку в стиле рок. Он показывал ей свои произведения, которые, к сожалению, нам никак не подходили, а потом вдруг случайно наиграл песенку своего друга. Единственное, что мы об этом друге узнали, – фамилию и первую букву имени, то есть только то, что Ирине написал на бумажке этот знакомый парнишка, когда записывал слова песни: Солдатченков В. Это была весёлая песенка, которую его друг написал к какому-то капустнику в училище. Нам потом пришлось немного поработать над текстом: как поэт автор был слабоват – кое-где не было рифмы, кое-где стилистически не вписывались слова. Я, честно говоря, очень сомневалась в этой песне, стоило ли её разучивать. Мы были лирическим дуэтом, а здесь – на мой взгляд, дурацкая шутливая песня. Но Ирина сразу сказала, что она будет «неубиенна». В общем, так и произошло. После серьёзной песни «Письма римскому другу» она была на втором месте по количеству исполнений. Обычно этой песней хорошо было заканчивать концерты на мажорной ноте; после неё никогда не уйдёшь со сцены без шквала аплодисментов. Но я её всё равно не очень любила; и когда в кругу друзей меня одну просили её спеть, я всегда отказывалась, придумывала любые