Подошел к карете, присмотрелся. Положил пальцы на блестящую металлом ручку, потянул. Дверь подалась. Изнутри пахнуло еще сильнее – кожей, пряностями. Он поставил ногу на высокую приступку и, пригнувшись, расположился на высоком светлом кресле. Ирма прихлопнула дверь – и он прихлопнул, пытаясь пристроить на коленях закутанный клинок. Отклонился в кресле – оно было удобнейшим, облепляло и поддерживало спину. И пахло настоящим, кожей. Хоть что-то хорошее в этом ядовитом мире.
– Какой ты, – шептала женщина, совершая великое множество малопонятных движений, руки ее нажимали там, сям, и под сиденьем зародился мощный басовый гул; Тайтингиль покосился вниз, но определить его источник не смог. – Вещи свои положи назад. Пристегнись.
– Что?
– Пристегнись.
Витязь смотрел вопросительно. Ирма забрала меч и положила назад; навалилась на него, проехав грудью по кольчуге, взялась за металлический конец блестящего плоского ремня, потянула, перекидывая через плечи, грудь.
– Слишком ты в образ вжился. Откуда такой?
Он перехватил ее руку, сжал – не сильно, но чтобы она понимала: привязанным он быть не желает ни в коем случае, он не пленник. Тем паче – привязанным ею, невоздержанной.
Женщина коварно улыбнулась и плавно отпустила сцепление, от души выжимая газ.
Почти триста лошадей под капотом ударили копытом единовременно, сдергивая прадик с места. Витязь едва не клюнул носом в панель, спешно оперся рукой, выправился.
Ирма видела, как он покосился на нее – недоуменно. И – восхищенно, даже радостно.
Первую машину Ирме подарил отец на окончание второго курса. Красная «девятка» в ту пору была предметом мечты каждого советского студента. Ирма любила повторять, что вождение для нее сродни хорошему сексу. Раскручивать движок до красной зоны, почти до отсечки, слушать, как он натужно рычит, напрягаясь… Божественно! «Прадо» был похож на огромного неутомимого мужика, поэтому она его и выбрала. Ну, и из-за просторного салона, конечно. Ее губы снова тронула улыбка.
Покатаемся…
Это была окраина большого города, почти полночь. Ирма ткнула пару кнопок; по салону ударили басы. Огромный внедорожник, как разъяренный кабан, понесся, закладывая совершенно ненужные виражи. Тайтингиль был поражен скоростью. Для него был привычен спорый бег коня, но эта повозка… Ее быстрота опьянила эльфа, и, будь он в седле, испустил бы восторженный клич. Что ж, и в этом странном мире есть своя красота и радость!
Ирма, выбравшись на прямую, легко разогнала любимца до сотни и сбросила, разочарованно вздохнув: камеры. Но Тайтингилю хватило и этого. Сказать, что через двадцать минут гонки он пребывал в экстазе, было бы мало. После остановки он не спешил покидать кресло. Молчал, переживая ощущения. Затем вылез наружу, прихватив меч. Выдохнул:
– Дивная колесница!
– Еще бы, – усмехнулась Ирма. – Так как тебя зовут?
– Тайтингиль. Твое имя Ирма Викторовна?
– Для тебя просто Ирма.
– Что твой муж?
– Муж…