И я окончательно поняла, что между ним и Вероникой что-то было. Какой ужас… Она что, спала и с отцом, и с сыном?
– Ника Шубина беременна от твоего папы. Они вместе несколько месяцев. Началось всё у них на дне рождения дяди Ромы. Закрутились отношения, они даже слетали вместе в командировку. Вероника лгала, будто уехала учиться, сама же отправилась с твоим отцом. Он уже собрал вещи, сначала отвезёт Нику в круиз, а затем они будут жить вместе.
Повторяя уже озвученное таким голосом, каким читают в трубку рекламную информацию роботы, я ощущала себя так, как, наверное, чувствуют люди с расщеплением личности. Было жутко осознавать, что ситуация настолько чудовищна, поэтому проще было из неё эмоционально выйти.
– Я не говорил ни тебе, ни папе, что у нас с Вероникой был секс, потому что вы вроде как считали нас кем-то вроде брата и сестры, – всё же произнёс Артур, и я застыла.
– Вы встречаетесь… до сих пор? – выдавила из себя, что получилось сделать далеко не сразу.
– Я считал, что мы встречаемся, хотя после возвращения с учёбы Ника со мной и не спала.
– А когда вы… в последний раз?
Я ухватилась за признание сына руками и ногами. Потому что если выяснится, что Вероника может быть беременна от Артура, я этого не перенесу. Уж лучше пусть они с Дэном идут в счастливую жизнь с младенцем, чем я буду понимать, что Ника может носить… моего внука.
– Перед её отъездом. Больше она со мной не была.
Я прикрыла глаза и стала тереть виски. Вспоминала по датам, когда это было. Итак, у Вероники четыре месяца беременности, если ей верить. Денис уехал в командировку с полгода назад. А Ника отправилась «учиться» через месяц после его отъезда. Видимо, чтобы мы не заподозрили неладное. Это были какие-то трёхмесячные курсы, так что вернулись они примерно в одно время. Но было важным вовсе не это. Если Вероника и Артур переспали перед её отбытием, беременна она не от него, слава небесам.
– Хорошо. А какие отношения у вас сейчас? – продолжила я свои расспросы.
Собственное горе отошло на десятый план, когда стало ясно, что во всём этом мог пострадать в первую очередь мой сын.
– Она со мной вроде как вместе. Но это всё в основном на словах. Мы встречаемся, целуемся и… всё.
Он вскочил и всё же заметался по кухне. В таком состоянии своего сына я видела впервые.
– Мама… скажи, что это шутка! – взмолился он. – Я не перенесу, если она… если они…
Я не могла и дальше оставаться на месте. Поднялась, прижала к себе своего ребёнка, который был в отчаянии. И Артур снова превратился в того маленького мальчика, чьи беды так хотелось отвести… Кого хотелось укрыть от всех горестей.
– Я бы никогда не смогла так над тобой пошутить… И над собой тоже, – прохрипела я, и мы замерли, скованные одной болью.
Просто стояли, вцепившись друг в друга, как цепляются за единственное спасение утопающие, и не размыкали объятий.
– Я поговорю с ней, – сказал Артур. – Пусть скажет мне в лицо, что все её слова – ложь!
В