Коротко кивнул, став серьёзным.
– Она уже так часто предлагает, что я вот-вот сорвусь и соглашусь! – бросил я, а потом недоумённо уставился на Катю.
И сам не понял, зачем я это сказал. Шутил ли я, или говорил всерьёз – тоже не знал.
– Да не стоит, – после небольшого замешательства ответила Катя. – Да, больно, да неприятно, но мы с Юсей справимся.
Кивнул. Кто я им? Так, левый богатый дядька, который только что потерял семью, шансы на счастливое будущее и ребёнка.
Кажется, этот кризис нужно просто пережить.
Юся же, тем временем, пока мы стояли и разговаривали, забралась на вершину сугроба и уже оттуда крикнула:
– Мама, смотри как я умею.
Мы обернулись одновременно. Юся стояла на вершине горки и смеялась. И когда успела забраться, маленькая проказница?
Сугроб был чуть выше моего роста – зима в этом году была суровая и щедрая на осадки. Видимо, здесь дворники не особо хотели заморачиваться и накидали всё в огромную кучу.
А дальше всё, как в замедленной сьёмке. Юся оступилась и полетела камнем вниз. И ладно бы, если поехала на заднице, она именно полетела.
Инстинктивно кинулся и схватил девочку, поймал её в последний момент. Так ведь недолго и конечность сломать.
– Ой, спасибо, – пробормотала она, когда я её поставил на землю.
– Спасибо, Сергей, – Катя очнулась мгновение позже. – Юся, мы идём домой. Хватит с нас сегодня приключений. Я вышлю документы по почте, – последнее она сказала мне.
После удалилась в подъезд, утаскивая неугомонную дочку за собой.
Я так и не смог понять, что именно сейчас произошло.
11
Катя
Наш разговор у подъезда оставил у меня противоречивые чувства. Сергей успел поймать моего ребёнка, когда я замешкалась. Я не всегда вывозила её шебутной характер, не всегда успевала быть рядом, и с каждым годом становилось всё труднее и труднее. Иногда чувствовала себя плохой матерью.
Мы с Юсей поднимаемся в квартиру, и дочка убегает в спальню. Понимаю её: она взрослеет, и ей уже хочется, порой, уединения.
Мою руки и думаю напомнить дочери, что надо умыться после того, как она вернулась с улицы. Слышу грохотание тарелок на кухне и иду туда. Вижу там маму – она уже накрывает на стол.
– Ну, рассказывай, что это за молодой мужчина вами заинтересовался, – с места в карьер задаёт она вопрос.
Вздыхаю. Тамара Ильинична – женщина старой закалки. При этом она во всём видит любовь и позитив. Совершенно не понимаю, как мама с этим справляется, я уже давно во многом разочаровалась.
– Заказчик, – отмахиваюсь я. – Должна ему сделать новую спальню после развода с бывшей.
– Неженат значит, очень хорошо, – улыбается она и кладёт передо мной тарелку с едой. – Самой-то тебе интересен?
– Вообще никак. Да и ты сама знаешь, я не доверяю мужчинам. После того, что сделал Антон… – прерываюсь, не могу скрыть эмоции.
Предательство